- Отчаянно, - заметил Дэн, который тоже наблюдал за Тасей.
- Экстремальное вождение, - пояснил Лесь. - Похоже, азарт у нее в крови.
Они вместе гуляли по набережной, двадцать минут в одну сторону медленным шагом, двадцать - в обратную. Ели мороженое и болтали о всякой ерунде. Сидели у моря, когда стемнело. Тася вела себя так, как будто они давно были знакомы - никакого стеснения, никакого кокетства. Она не флиртовала, рассказывала забавные истории то из своего спортивного прошлого, то из медицинского настоящего.
- Представляете, идет занятие по детскому питанию. Мы все такие серьезные, вопросы задаем, записываем, с какого возраста детям можно это, а с какого то... А препод, тетечка-доцент, вдруг задумчиво так говорит: «У меня родители - врачи, вечно были на работе, а меня оставляли с нянькой, простой женщиной из деревни. Это они мне рассказывали, конечно, сама я не помню. Вроде бы мне около года, они приходят с работы, а я сижу в детском стульчике, в одной ручонке - горбушка черного хлеба, в другой - хвост селедки. Я с удовольствием пихаю в рот то одно, то другое. Родители в шоке, а нянька им, мол, а шо такого, дитю нравится, у нас все так делают, все лучше, чем соска».
И Лесь смеялся вместе с Тасей, потому что она рассказывала так, что невозможно было не смеяться. Есть такие люди, которые даже смешной анекдот не могут рассказать смешно, а есть и наоборот - вроде бы ничего особенного, а хохочешь без удержу.
Домой вернулись не поздно. Тасю как будто выключили, она сначала нахохлилась, а потом заявила, что устала и хочет спать. С Дэном она попрощалась, ничего ему не пообещав.
- Не знаю, когда буду свободна. Может, и не буду. И не звони, я телефон выключу.
И то верно. Завтра прилетает сестра с детьми, Лесь чуть не забыл об этом.
«Вот так, Дэн, и не звони».
Дома Тася сразу ушла к себе, отказавшись и от ужина, и от чая.
Лесь лениво поковырял салат и котлету. Нашел в холодильнике пирожные-корзиночки. Антонина Ильинична купила их для Лариски, но Лесь вспомнил о том, что Тася тоже любит сладкое. Он заварил чай, выложил на тарелку пирожные, поставил все на поднос, добавил две чашки и отправился наверх. Попить вместе чаю - не преступление?
Балансируя поднос на одной руке, Лесь постучал в дверь Тасиной комнаты.
- Ты не спишь? Можно? - громко спросил он.
- Нет! - крикнула она в ответ. - Сплю!
Вздохнув, Лесь прислонился к двери. Настаивать он не стал, но изрядно огорчился. Он услышал, как Тася подошла к двери, а потом вернулась к кровати. Скрипнули пружины. И чего он тут торчит?
Всхлип? Показалось. Лесь тихо поставил поднос на пол и припал ухом к двери. Всхлип - горький, судорожный. Тася плачет?
Колебался он недолго. Замка в двери не было, он просто зашел в комнату, хотя его туда и не звали. Щелкнул выключателем. Всклокоченная Тася подскочила на кровати, щурясь от яркого света. Так и есть, щеки мокрые, глаза уже опухшие. Неужели ревет с того самого момента, как они вернулись? Точно, даже не переоделась.
- Я тебе что сказала?! - взвилась она. - Вон отсюда! Немедленно!
- Я никуда не уйду.
- Убирайся! - Она кинула в него подушкой. - Не смей!
- Тася, не надо...
- Тогда уйду я!
Она встала и попыталась выбежать из комнаты, но Лесь схватил ее, притягивая к себе. Не лучший способ прекратить истерику. Сколько же она притворялась, что все в порядке? Кошмар!
Вопреки ожиданиям, Тася не стала драться, вырываясь.
- Мне нужно побыть одной, - тихо сказала она, как будто не орала только что в истерике. - Пожалуйста...
- Но я так не могу... - пояснил Лесь мягко. - Не смогу, прости. Как мне уйти, зная, что ты тут плачешь?
- Мне нельзя плакать? - Она подняла на него измученный взгляд. - Хорошо, не буду. Я могу пообещать, честно. Только оставь меня, пожалуйста.
- Тася, поплачь при мне, а? Как тебе такой вариант?
- Зачем тебе это? Ты мне... - она осеклась.
- ...никто, я помню, - согласился Лесь. - Поэтому ты можешь легко представить, что меня тут нет. А я постараюсь тебя утешить.
- Мужская логика? - усмехнулась Тася. - Скажи честно, тебе просто хочется меня потискать.
Это неправда. Лесь действительно сочувствовал вредной девчонке. И даже не потому что она плакала после предательства жениха, а потому что сумела продержаться целый день и позволила себе расслабиться, только когда осталась одна. Сильный характер, достойный уважения.
- Хочу, - солгал он. - Очень хочу. Разрешишь?
Глава четвертая
Пожалуй, эту поездку на море Тасе не забыть никогда. Она предвкушала отдых, мечтала, строила планы, а в итоге каждый день - сплошная феерия, только со знаком «минус». То в карты проиграли, то в рабыни определили, то Макс, скотина такая, пытается сделать ее виноватой, а теперь еще и шантаж.