– Смирнова, – парень протянул как-то слишком уж предвкушающе, отчего мне захотелось залезть под самый неприметный стол и не вылезать оттуда, пока мой персональный раздражитель не испарится из нашего заведения. По какой-то необъяснимой, иррациональной причине рядом с ним мой инстинкт самосохранения отключался по щелчку, дерзить и ерничать выходило само собой, ну а вовремя заткнуться не получилось еще ни разу с далекого первого курса. – Твой номер я и сам найду, так что не смею отвлекать от выполнения твоих… святых обязанностей.
Скрежетнула зубами, резко разворачиваясь и притворяясь, что не чувствую, как тяжелый обжигающий взгляд утыкается мне в спину, заставляя все тело покрыться мелкими колючими мурашками. И поспешила скрыться за двустворчатыми распашными дверями, ведущими в царство Петра Назарова – шеф-повара нашей адской кухни. И если поначалу невысокий толстячок с округлыми, как от испуга, голубыми глазами и женственными пухлыми губами казался совершенно безобидным, то стоило ему открыть рот, как первое впечатление кардинально менялось. Стажеры попеременно то краснели, то бледнели от язвительных замечаний, слетавших с его беспощадного языка. Под его хищным, цепким взором, как один, начинали заикаться, блеять что-то невнятное и безбожно путали ингредиенты самых простых вроде бы блюд.
Мы с Петькой давно уже прошли и стадию холодной войны, и период вооруженного нейтралитета, так что сейчас общались, как старые добрые приятели. Сплотившиеся на ниве неприятия людской глупости и объединенные страстью к шоколадным маффинам. Способным примирить одного неординарного повара и обычную официантку даже с такой вселенской несправедливостью, как отсутствие в нашем кафе тринадцатой зарплаты.
– Каре ягненка в вине будешь? – бросил через спину Петр, помешивая какой-то белый густой соус в небольшой кастрюльке.
– А вино без ягненка можно? – я саркастично хмыкнула, сгружая посуду в мойку и натыкаясь на внимательный, заинтересованный взгляд. Парень даже потянулся к открытой бутылке красного полусухого, на что я лишь неопределенно махнула рукой. – Шучу я, шучу.
Медленно вдохнула, разминая затекшее и постоянно ноющее запястье, шумно выдохнула, собирая в кулак самообладание и готовясь к следующему раунду поединка с несносным троечником. К которому я испытывала стойкую неприязнь по причине того, что Потапову все давалось слишком легко. Объяснения с преподами, халявные зачеты и не поддающаяся никакой логике симпатия противоположного пола в радиусе двух километров к объекту своего нелепого слепого обожания.
________
*[1] – цитата из книги Зеа Рэй Даниэль «Айрин» про поцелуи со вкусом вишни.
Глава 2
Егор
В юности, когда плоть ещё глупа и беспощадна,
азарт поглощает все прочие чувства: и жалость,
и осторожность, и даже инстинкт самосохранения.
(с) «Обещание нежности», Олег Рой.
Первым из аудитории вывалился Веселовский, смешно перебиравший длинными тощими ногами и любовно придерживавший драгоценный сосуд – дабы не пролить ни единой капли бодрящего напитка. Следом выкатился Егор, злой, взъерошенный и готовый взорваться от малейшей искры. Снял с черной рубашки длинный блондинистый волос, нахмурился и сплюнул себе под ноги.
– Посещаемость, аккредитация, отчисление, ничего не забыл? – блондин задумчиво наморщил лоб, прикидывая, что с прогулами придется завязывать. Ну или хотя бы сократить их количество до приемлемого. Потому что пополнять ряды неудачников, покинувших стены альма матер без заветной корочки, не хотелось, тем более, на последнем году обучения.
– Фигня, – небрежно махнул рукой вечно жизнерадостный и предпочитавший не заморачиваться даже тогда, когда менты закрыли его в изоляторе до выяснения личности, Пашка, отхлебывая коньяка с колой: – погнали в «Бункер»?
Егор покосился на довольную физиономию захмелевшего друга и отрицательно качнул головой: в клубе соберется большая часть их потока, а отбиваться от пираньи-Леночки и ее верных подружек парню совсем не улыбалось. Так что он придержал споткнувшегося и чуть не исполнившего сальто-мортале с лестницы приятеля за шиворот, второй рукой выуживая из кармана модных черных джинс телефон.
– Готово? Отлично, – массивные старые часы с царапиной на округлом металлическом корпусе и с потертым кожаным ремешком были дороги Потапову как память. Поэтому расставался он с ними крайне редко, как в этот раз, когда исправно работавший механизм потребовал неотложного ремонта. Благо, у Егора был на примете мастер, способный вдохнуть вторую жизнь в почившую с миром вещь.