В общем, спустя каких-то пятнадцать минут, забрав у того самого мастера результат трудов его праведных и изрядно проголодавшись, парни подрулили к неприметному кафетерию. Терявшемуся среди многочисленных ярких витрин с броской рекламой, настойчиво манившей уж если и не купить роскошный букет несуществующей девушке, то, как минимум, выбрать стильный джемпер из последней коллекции мужской одежды осень-зима.
– Может, не надо? – неуверенно промямлил Павел, колупая пальцем простенькую деревянную дверь и недоверчиво изучая скромную вывеску, гласившую «Карамель».
– Веселый! – гаркнул Егор от души, так, что пробрало даже даму, выгуливавшую на поводке шпица с нежно-персиковой гладкой шерсткой. Вздрогнувшего от угрожающего окрика и подпрыгнувшего на полметра вверх от земли.
Серьезными намерениями Потапова проникся не только пес, потащивший свою хозяйку подальше от этих ненормальных, но и Веселовский. Рванувший дверь на себя и не сразу сообразивший, что она открывается внутрь. Егор с искривившей губы усмешкой костяшками пальцев постучал по затылку друга, намекая на отсутствие там мозгов и на присутствие тормозной жидкости, и первым прошел в простой, но уютно обставленный зал.
Негромкая приятная музыка, аромат кофе, витавший в воздухе и дразнивший обоняние, должны были поднять испорченное настроение. Ну а затянутые в облегающие брюки соблазнительные бедра официантки так и вовсе обещали скрасить скучный вечер. И все было идеально ровно до того момента, пока парень не поднял глаза и не встретился с полыхнувшими злобным огнем зелеными омутами. Знакомыми зелеными омутами, обещавшими разложить неугодного на столе для опытов и препарировать затупившимся скальпелем долго, с чувством, с расстановкой.
В общем, падать к ногам Потапова никто не собирался, более того, Смирнова с огромным удовольствием послала бы его таким затейливым маршрутом, что парень непременно бы потерялся в хитросплетениях словесных конструкций. Но спасла пресловутая профессиональная этика. Егора – от культурного шока, Вику – от неизбежности увольнения. Потому что разбитый о голову клиента графин ей бы вряд ли простили.
– На приключения потянуло? – хохотнул Пашка, когда брюнетка удалилась на достаточное расстояние, чтобы не слышать разговора друзей.
На что Потапов уклончиво пожал плечами, сосредоточенно пожевав нижнюю губу и продолжая смотреть в спину балансировавшей с тяжелым подносом официантки. И если бы взгляд мог испепелять, то одежда Смирновой давно бы уже осыпалась прахом к ее аккуратным темно-синим замшевым балеткам с маленьким белым бантом на боку. Но Егор способностями огневого мага не обладал, поэтому мерно раскачивался на стуле, пытаясь понять, почему его так бесит откровенная неприязнь зазнавшейся отличницы. С явно непомерной для той, кто работает обслуживающим персоналом, гордыней.
Может, Потапов и хотел к ней придраться, но Вика не оставила ему ни малейшего шанса, будучи предельно вежливой и обходительной. К тому же, еда была действительно вкусной, а кофе – горячим и терпким, с красивой нежной пенкой в блестевшей чистотой кружке.
– Мне не нужны твои подачки, – спокойно произнесла девушка после того, как Егор расплатился банковской картой и полез за бирюзовой купюрой в бумажник. Как будто чувствовала, что ходит по тонкой грани, Смирнова резко развернулась и ретировалась, оставляя парня наедине с ожегшей внутренности досадой. Ну а не к месту болтливый Павел только подкинул дров в разгоравшийся костер, провоцируя заведенного друга.
– Теряешь сноровку, Потап, – и то ли слишком много ехидцы было в звонком заливистом голосе, то ли выходка чересчур задела уязвленное самолюбие, но Егор на одном дыхании выпалил.
– Забьемся? – Потапов и сам не понимал, что толкало его на опрометчивое пари, однако мозг отчаянно не успевал за развязавшимся языком: – Спорим, через два месяца Смирнова будет моей?
– Сопливые поцелуйчики не в счет, – оживился шатен, подавшись вперед в предвкушении чумового развлечения. – Постель.
– Постель, – с нажимом выдавил Егор, не умевший вовремя дать заднюю и отступить, о чем Веселовский, неоднократно подначивавший друга на всяческие споры и вызовы, был прекрасно осведомлен.
Блондин медленно расстегнул ремешок часов, колеблясь, и все-таки положил их на стол рядом с пузатой банкой для чаевых. Потирая переносицу и откидывая голову назад, улыбаясь шальной, полубезумной улыбкой и пугая замершего с чеком в руках Пашку.