И я совсем не узнаю его голос. Куда пропала вся мягкость? Куда исчезли мимические морщинки вокруг глаз при улыбке?
Глядя в этот момент на отца Романа, меньше всего верится, что вечер действительно добрый. Скорее уж наоборот.
Губы поджаты. В голосе холод. В глазах стужа. Но протянутую руку он все же пусть с небольшим запозданием, но пожимает.
Зато Назаров нет. Игнорирует. Как и слова поздравления, кинутые вроде как между делом.
– Олег, с днем рождения!
– Ага, спасибо.
– Рита, хорошо выглядишь.
– Не сомневаюсь.
Новая попытка моего пока-муженька завести разговор с нашей компанией в лице Маргоши тоже бесславно проваливается.
И вот тогда Киров переводит внимание на меня. На губах расцветает широкая ехидная улыбка, в глазах вспыхивает превосходство, в теле – расслабленность и леность.
– Олеся, – притискивает к своему боку любовницу, будто сомневается, что раньше я ее не разглядела. Показательно медленно к ней склоняется, заглядывает в откровенно пошлое декольте и облизывается.
Та в ответ довольно улыбается.
Банальщина.
– Кажется, здесь воняет, – морщу нос, осматривая противную парочку. – Чем-то тухлым.
Если Сергей рассчитывал меня смутить или поиграть на нервах, зря старался. Я среди друзей, и на все его выверты мне совершенно плевать.
Особенно когда Рома обнимает за талию и, словно завораживая, вычерчивает на пояснице непонятные фигуры большим пальцем. Еще и виска губами касается, шепча лишь для меня:
– Я с тобой.
Контраст на контрасте.
Говно и золото.
– А ведь точно, воняет, – Митина неожиданно тоже вступает в разговор. Она решительно придвигается к Иванцовой, шумно втягивает возле нее воздух, затем еще раз, после чего кривится: – Фу, и я даже знаю, от кого.
– И я тоже, – поддакивает ей Ритуля, глядя с вызовом на Кирова.
Кажется, в этот момент Полиночка в голос ахает, а Сереженька, не сдержавшись, скрипит зубами. Однако, сдаваться не спешит:
– Сергей Владимирович, позвольте вам представить мою…
– Не стоит, Сергей Борисович. Я с особами с низкой социальной ответственностью предпочитаю ни в каком виде не контактировать.
– Что? – прорезается голосок у главбухши. – С кем? С ке-е-ем?
– Боже, Киров, ты что ей диплом в переходе метро купил? А хоть школу она сама закончила? – не выдерживаю. – Милая Полиночка. Для особо неумных, женщина с низкой социальной ответственностью – это шлюха, блудница, шваль, путана, потаскуха. Выбирайте сами, что вам ближе.
Зреет. Зреет. Дозрела.
– Да как вы смеете меня оскорблять?! – взвизгивает, теряя облик гламурной павы и превращаясь в обычную дворовую девку.
На нашу компанию постепенно начинают оборачиваться. Кто-то хмурится, кто-то поглядывает с интересом и улыбкой. Еще бы, когда так экспрессивно музыку, играющую на танцполе, перекрикивают.
– У нас с Сережей любовь!
На дурость хочется закатить глаза, но я держусь.
Зато Ритуля жжет:
– И любовь одна на двоих, и трихомониаз тоже? – интересуется невинно, явно кидая вопрос наугад. И следом продолжает. – Ах нет, ЗППП у вас не на двоих. На троих! Как же я забыла, что Сережка еще Светку заразил… пару-тройку недель назад.
– Что?
Побледнев, Полина моментально подтверждает, что о болячке в курсе.
Зато нахмурившийся Киров похоже пребывает в незнании. Вот сюрприз-то мужику будет! Жаль, не поржу, когда его обрадуют симптомом.
– Какая Светка? – сипит между тем девица.
– Любовница моего мужа… номер два, – с улыбкой провожу ликбез любовницы номер один. – У Лапиной, если что, к Сергею тоже любовь без границ. И до гроба. Так что, если вдруг твой любовник загуляет, ищи его у Светки.
– Кстати, могу номерок подкинуть, пока не удалила, – добивает Назарова с самым серьезным видом. – Дать?
Митина, не сдержавшись, уже во всю ржет в голос, уткнувшись в плечо своего спутника. Остальные мужчины как-то странно отводят глаза, закусывая губы. Даже Ромка сзади нет-нет, да подергивается.
А Сережа… Сережа кипит!
Рожа красная. Кулаки белые. Ноздри как у одуревшей после гонки скаковой лошади раздуваются. Того гляди, пена изо рта пойдет.
Рыкнув, он метает в меня и Ритку гневные взгляды, после чего хватает свою зазнобу за руку и, резко развернувшись, утаскивает прочь.
Не знаю, что происходит раньше, Киров исчезает из банкетного зала или наша компания разражается громогласным хохотом. Да и не так уж это важно.
Настроение, однозначно, у всех идет вверх.
Юбилей удается на славу!
Глава 33