— Доброе утро… — Наталья деловито сошла с крыльца, и едва не поскользнулась на последней ступеньке.
Рука Михаила вовремя поддержала её, не давая свалиться в снег.
— Осторожнее, я ещё не закончил здесь! — Громов по-хозяйски застегнул молнию на куртке гостьи и для пущей уверенности накинул на её голову удобный капюшон, — стоите?
— Стою, — тихо отозвалась Наталья и тут же отступила от Михаила на шаг назад, освобождаясь от его рук.
Только она собралась расспросить о состоянии дороги, как хозяин дома сам указал кивком головы в сторону улицы:
— Мы пока что погребены под снегом. Я уточнял, скоро обещали прислать рабочих и расчистить дороги, чтобы можно было добраться до шоссе.
Михаил усмехнулся, замечая, как скривилась нижняя губка гостьи при этих словах. Сейчас, при ярком солнце, он мог толком рассмотреть её. Кончики волос искрились золотом, и немного вились, спускаясь едва ли не до тонкой талии девушки. Глаза светло-карие, испуганные, и мелкая россыпь веснушек на переносице.
Гостья была похожа на полевую ромашку, подумалось Громову. Со своим, каким-то необъяснимым очарованием. Затем, совсем некстати, перед глазами она предстала совсем иной, в одном полупрозрачном белье, с этими разметавшимися по плечам волосами, и он только шумно вдохнул морозный воздух, с деловым видом продолжая воевать с холодной природой.
— Можно мне ещё раз позвонить? — Наталья грустно вздохнула.
— Можно, но не стоит, — хмурясь ответил хозяин дома, расчищая дорожку.
— Почему это не стоит? — от удивления девушка осмелела и подошла к нему ближе, пытаясь заглянуть в лицо.
В этот момент Михаил повернулся к гостье, вновь опираясь на черенок лопаты.
— Ваш друг знает номер телефона этого дома. Позвонит сам, — сухо пояснил мужчина.
— Он мог… — начала возмущаться Натали, но Михаил остановил девушку, ткнув пальцем в сторону входной двери.
— Вот именно, — не выдержал Громов, — он мог. Но телефон молчит.
— Как вы можете слышать его отсюда? Вы вообще не в доме, — принялась защищаться Наталья, подходя ещё ближе к хозяину дома, — может он уже звонил, и много раз, а вы…
Она не договорила, поскольку Михаил сердито покопался в кармане джинсов и достал свой мобильник. Он повернул его экраном к девушке, мрачно заявляя, что переадресация вызовов с домашнего телефона сделана ещё со вчерашнего дня.
— Складывается впечатление что Юра вам так неприятен, что вы бы с радостью закопали его этой самой лопатой!
— Я пока не увидел причин проникнуться к этому юноше симпатией, — хмыкнул Громов и прислонил лопату к высокой ограде, теперь отряхивая руки.
Наталья тихо вздохнула и решила оставить эту тему, не желая ссориться с тем, кто до сих пор любезно предоставлял ей крышу над головой. Она бы и сама настучала этой лопатой по голове Мареву, и чувствовала себя более чем униженной, в данной ситуации. Ну почему она свалилась под колёса именно машины Михаила Громова? Судьба — злодейка! Почему он не оказался какой-нибудь милой доброй старушкой?
— Много это времени займёт?
— Иногда людям необходима вся жизнь, чтоб повзрослеть и научиться быть ответственными, — хмыкнул Громов.
— Я говорю о дороге, — ахнула девушка, — вот уж!
Всё о Юрке продолжает говорить. И с чего так зол на Марева? Ему то что? Хотя, да… конечно, он вынужден терпеть в своём доме неизвестную девицу, которая никак не хотела исчезать. Вполне понятная причина. Натали схватилась за завязки на капюшоне и решила, что просто побудет «очаровательной» всё оставшееся время, пока за ней, наконец, не приедут.
Она продержится и постарается не беспокоить этого мужчину. И так придётся ещё долго испытывать неловкость, при одном воспоминании, когда вернётся домой. В подобные ужасные ситуации, она за всю свою жизнь не попадала.
Михаил с некоторым подозрением наблюдал, как менялось выражение её лица. Девушка тепло улыбнулась, тем самым вынуждая его попятиться назад, упираясь спиной в ограду. Что задумала?
— Вы всегда по утрам копаете?
— Копать — это вообще моё любимое занятие, — угрюмо отозвался Громов, — как проснусь, сразу за лопату и во двор.
Всё ещё сердится? Наталья прошлась по расчищенной дорожке, а рядом важно вышагивал Вениамин, поглядывая своим янтарным взглядом то на хозяина, то на гостью. Михаил сдался, убеждая себя уже в который раз, что нужно просто смириться с тем, что его уединению и желанию побыть одному не суждено сбыться. Раз уж застряли здесь на неопределённое время, нужно как-то с этим фактом мириться.