- Каким боком? - рассмеялся Жорж.
- Ты хочешь сказать, что я постарела? - она сделала обиженное лицо, так что Жорж даже растерялся. Ему бы такое и в голову не пришло, а Люсиль уже надула губки, утрируя все эмоции, как актрисы нынешних театров. Да, он и там уже успел побывать.
- Наоборот! - нашёлся он и, заметив проглядывающие из-под палантина пряди, провел рукой по её голове, снимая с них промокшую накидку. Люсиль наблюдала, затаив дыхание, за его движениями, за изменениями в его взгляде. Мужчин было гораздо проще понять, чем женщин. У них на лице всё написано.
- Ну что? - спросила она, взяв его руку, трогающую её волосы. Мозолистая, грубая рука, совсем не та пухленькая и нежная ручонка, как в детстве.
- Волосы покрасила, - вынес вердикт он, пробуя на ощупь её прядь, успевшую вымокнуть под проливным дождем. - Мне кажется, что с теми, что были, тебе больше шло.
В его голосе была какая-то грусть. Понятное дело, она тоже ностальгирует по тем временам.
- Ты просто привык, - быстро сказала она и убрала его руку со своих волос, тоже пахнущих малиной. - Давай скорее, бери вещи и мы поедем в какой-нибудь ресторан и съедим тонну мороженого и малины!
Жорж улыбнулся, снова поправил шляпу, укрепив её на голове так же, как если бы вбивал колья в забор, и, взяв в руки все чемоданы, коих было всего-то три, пошёл, глупо улыбаясь, за шедшей вприпрыжку, подставляющей руки дождю и всё время оглядывающейся на него Люсиль. Он знал, что она любит дождь, хмурую погоду и холод. Поэтому не взял зонт. К тому же, если она заболеет, ему придется её лечить. А о большем он и не мечтает.
Глава 4
4
Они пришли домой. Люси скинула с себя мокрый пиджак, потемневший от дождя ещё на тон. Скинула никак её не защитившую косынку, развязала шнуровку изящных туфель и прошла, потягиваясь, словно проспала два дня подряд, в гостиную.
Он поставил чемоданы, запер дверь, снял всю верхнюю одежду, посетовал мысленно на новую шляпу, которую теперь можно смело отправлять в помойное ведро - там, внутри, оказывается картонка или что-то вроде того и она размокла от дождя и шляпа потеряла форму. Потом Лвье прошёл вслед за ней в гостиную. Но её там уже не было. Надо же, стала такой... словно у себя дома! А вдруг она всё же считает его дом своим?
- Я наелась! - послышался её голос из спальни. - Правда мои кудри совсем развились. Жутко, не правда ли?
Люсиль уставилась на прошедшего в комнату Жоржа, позволяя ему лицезреть её размазанную тушь, струи ледяного дождя, стекающие по её лицу, унося с собой белизну её пудры и волосы - словно после боя. Они растеряли свой прежний объём и форму, но только наполовину. А в целом выглядели хуже, чем если бы она их и вовсе не завивала. Но завивать их стало уже привычкой, от которой уже не отучиться, кажется, что никогда.
- Вовсе не жутко, - сказал он, проведя рукой по её щеке. - Тебе нужно принять горячую ванну. Хочешь я разберу твои чемоданы?
- Нет, - резко сказала Люси, бросив злостный взгляд за спину Жоржа, так что ему даже показалось, что позади него кто-то стоит.
- Хорошо, не буду, - сдаваясь он показал ей свои руки, поставив их перед собой. - Тогда я поставлю чайник.
- Не надо, - протянула она, потянувшись к трюмо, на котором стояли одеколоны. Она поставила на стул перед трюмо ногу, в чёрном чулке и, взяв один флакончик одеколона, принялась слушать запах, закрыв глаза и довольно улыбаясь. Помолчав она сказала так тихо, что ему пришлось наклониться к ней, прислушиваясь: - А ты всё таки хранишь мой подарок.
- Жуткий запах, - сказал он, хмуря нос. - А почему бы и нет? Это же ты подарила.
- А где женские духи? - спросила Люси, рассматривая ряд одеколонов, построенных в шеренги в опасной близости от самого зеркала.
Жорж с пол минуты всматривался в лицо Люсиль, пока она приподняла брови, имитируя глупое удивление. Отводить взгляд было уже поздно, а вот прикинуться дурой - не поздно никогда. Почти никогда...
- А женских духов нет, - сказал он не скрывая грусти и, взяв у Люси из рук свой одеколон, поставил его на законное место.
- Она тебя бросила? Или изменила? - спросила Люси, догадываясь, что в любви его постигло несчастье. Что ж, её Коменданта тоже убили. Но на этом жизнь ведь не заканчивается. Хотя, конечно, Коменданта вряд ли можно назвать её любовью.
- И то, и другое, - сказал Жорж, уже не скрывая своего гнева. - Вот, Люси, приспичило же тебе заговорить именно об этом.
Люси отпрянула назад, поставив перед собой руки ладонями вперед, как бы в знак защиты.
- Прости, я всего лишь хотела узнать есть ли у тебя девушка, - сказала она, спуская со стула ногу.