- Что я должна предоставить? - спросила она и посмотрела мужчине прямо в глаза. Впервые в жизни посмотрела в глаза опасности.
- Желательно, вещдок, - сказал он скучающе, совсем как Демье в тот вечер на площади Пигаля.
- Откуда? - Люси была удивлена.
- Вы можете, - сказал он хитро, прожигая её своим чёрным взглядом. - Я знаю.
Шумно открылась дверь театра "Нувари" и в полумрак его ворвался уличный свет. Там был Жорж. Дурак, зачем пришел! Нет! Уходи! Сердце панически сжалось и руки онемели, ослабли и повисли в жуткой хватке импресарио.
- Здравствуйте, мсье Максим, - сказал Жорж, обращаясь к импресарио. Кулаки Лувье были сжаты, на лице отчётливо проступали желваки. Впервые в жизни Люсиль не знала что от него ожидать и стояла, растерянная, испуганная, не ожидавшая его визита.
- Я не мсье Максим, я Робер Курье, - сказал импресарио и, улыбнувшись, подал Жоржу руку. - Я новый импресарио мадемуазель Люсиль Фужер.
- А, - протянул Лувье и покосился на Люсиль. - Я хочу аккомпанировать мадемуазель Люсиль.
- Да? И на чём же?
- На фортепиано.
- И...
- У меня образование.
- Наиграете? - Курье не терялся ни в одной ситуации. Он, казалось, всегда занимал роль оценивающего, а не оцениваемого и потому ему просто некогда было тушеваться и смущаться.
- Конечно, - Лувье решительно прошёл к роялю, на котором в день проб играл постановщик Максим. Снял шляпу и принялся играть. Он превосходно играл джаз. Что-то резкое, дерзкое, шальное.
- Это не то, мсье, - сказал Курье, подходя к роялю. Люси растерянно последовала за ним, держа свою сценическую шляпку в руках. Она всегда всё делала с какой-то утончённой грацией. Лувье вопросительно уставился на Робера. - Нам нужен канкан.
Люсиль нахмурилась, в душе борясь с желанием, чтобы Жорж работал с ней, чтобы он каждую минуту проводил с ней и с желанием, чтобы он принял действительно правильное решение, единственно правильное решение - исчезнуть навсегда, пока она его не предала.
Он начал наигрывать что-то бессвязное, Курье сделал отвратительную гримасу, Люсиль почему-то стало стыдно, но тут Лувье заиграл самую потрясающую мелодию для канкана. Нет, она не была пошлой, как большинство подобных, была быстрой и словно рассчитанной под саму Люсиль - слегка утончённая, с ароматом Франции за углом - нет, с элементами их национальности. Люсиль улыбнулась, словно в этой мелодии была собрана вся её жизнь - со всеми взлетами и падениями и тут уже только ей решать как быть дальше.
- Да, - сказала она и вышла вперёд, желая поскорее убрать из зоны своего обозрения Курье. - Это та самая французская мелодия.
- Та самая? - переспросил Курье и взглянул на неё. Лувье улыбался и понимал каждую её мысль. Он давно сочинил нечто подобное, просто сейчас вставил туда элементы дерзости и вольности, чтобы была возможно бешено визжать и прыгать. Да, по его мнению, в канкане нет души. Он даже никогда его не видел. До вчерашнего дня.
- Да, та, под которую я буду сегодня танцевать.
- Хорошо, мадемуазель Фужер. Вы выступаете после фокусника Ляфаржа.
- Отлично, - улыбнулась она, беря власть в свои руки.
- Но не забудьте о нашем уговоре, - сказал Курье и надел шляпу. Он вышел, хлопнув дверью, так что из-за возникшего на минутку сквозняка ветер даже слегка запутался в её волосах. Его прохладное дуновение, накатившее волной, хоть и прошло слишком быстро, подарило ей успокоение. Она что-нибудь придумает. Она перестанет делать из Жоржа что-то доброе. Отныне она всегда теперь должна помнить, что из-за него пошла под откос вся её жизнь. Из-за того, что он был таким далёким, таким любимым, таким чужим она совершала кучи глупостей и совершит немало ещё, если он не исчезнет из её жизни, как исчез Нойвид.
- О каком уговоре? - она стояла облокотившись руками о рояль сзади и Лувье тронул её за руку, задавая этот вопрос. Люсиль обернулась и улыбнулась.
- Да так, он не разрешает мне есть перед выступлением круассаны.
- Прямо-таки не разрешает?
- Мм, - отрицательно покачала головой Люсиль.
- И ты не хочешь?
- Хочу ужасно. С малиной. С тонной малины.
- Иди переоденься, - кивнул в её сторону Лувье и Люсиль чуть не завизжала от радости, побежала в гримёрку с девочками, любопытно её расспрашивающими. Им Люсиль не боялась рассказывать ни о чём, они не сглазят и не осудят. Такая у них профессия.
Как жаль, что больше у неё нет детей. Если бы были...
Они ушли из "Нувари", гулко хлопнув дверью. Тут же появился Максимилиан. Злой и раздражённый. Оскалил зубы и начал звать девочек, незаметно смывшихся в гримёрку. Сегодня выступление в семь. В другом составе.