Затем Люсиль отправилась в гримёрку. К Лувье, который был рад аплодисментам, которые она получила и держался очень скромно. Она поблагодарила его за музыку и песню, поцеловала в щёку (или сделала вид) и они пошли домой. Вот так. Просто.
***
На следующее утро Люси сидела на кухне в доме Лувье и читала газету. Писали о войне и о том, какие убытки потерпела Россия. Уютный кофе дымился на столе перед ней, Лувье сидел, держа свою кружку и смотрел в газету, вместо её лица.
- Люсиль?
Она убрала газету и вопросительно подняла бровь.
- Ты читала то, что на первой странице?
- Нет, там всегда чушь, - отмахнулась она и уткнулась в чтение. Поскольку она теперь шпион, ей нужно больше знать о политике.
- Там о тебе, - хриплым шёпотом сказал Лувье, посмотрел на стол, стукая по нему пальцами, пока она в удивлении возвращалась к первой странице, и принялся пить чай и закусывать сухарями. Не то, чтобы у них ничего не было дома покушать. Просто чем проще пища, тем острее ощущаешь её вкус.
- Действительно, - сказала Люси, проводя языком по белоснежным зубам и внимательно смотря в газету.
Фотография была сделана как раз в тот момент, когда юбки взлетели чуть выше колена и она стояла буквально на пятках, упрямо и сценически опуская юбку руками. Где-то сзади, в углу, виднелся Жорж. Его почти совсем не было видно. Фотография была не очень качественной, чёрно-белой и неудачной.
"Новая танцовщица Монмартра Люсиль Фужер взорвала зал аплодисментами за свой усовершенствованный канкан-танец "Сирена". Мадемуазель Фужер аккомпанировал любезный её друг Жорж Лувье. Посетившие её выступление люди отзываются весьма однозначно - они восхищены. Полагаем, что мадам Фужер ждёт отличное будущее. Если вы уже хотите посетить её следующее выступление, то оно будет проходить...", - чёрным по белому шли буквы на хрустящей пахучей газете.
- Кто-то реально взялся за продвижение тебя, - сказал Жорж, запивая сухарь чаем. Это Люсиль сегодня захотела кофе.
Люсиль сосредоточенно посмотрела на Лувье поверх газеты, словно пытаясь проникнуть в его мысли. Что он имеет в виду? Он догадывается, что она теперь против него? Нужно действовать быстрее. Вчера на подобии допроса в бюро она лишь сказала, что Жорж скрывался во время войны на территории нейтральной Гааги. Они подсказали, что он совершал денежные операции по её просьбе. Она кивнула. Понимала, на что они намекают: и она повинна, и её могут расстрелять за измену родине. Это было следующей подсказкой мсье Демье: "и на вас тоже информация имеется. Если вы предоставите нам вещественные доказательства по делу Лувье, мы, разумеется, уничтожим информацию, касающуюся вас".
Глава 14
14
- Сегодня я не занята. Предлагаю пойти в ресторан, - сказала Люси после долгожданного нового выступления. О ней уже вовсю писали в газетах. Чаще всего - на первых страницах. Она часто улыбалась теперь - всё той же напускной улыбкой, как в последний день, когда уезжала из Нойвида. Её много фотографировали и много приглашали на свидания.
И, конечно, Лувье ревновал и достаточно сильно, но самое для него страшное - он почти всегда был вместе с нею и видел все эти мерзкие заискивающие улыбки старых вояк, даже если они были молодыми (они были так блудливы, что успели поистрепаться). Сейчас она тоже улыбалась. А он... О его чувствах она не думала. Так что в свободное от Люси время он предпочитал рано уходить и поздно возвращаться.
- Нет, - сказал Жорж и посмотрел на неё, перестав перебирать письма за столом в гостиной, - у тебя сегодня ужин с мсье Демье.
Люсиль улыбнулась.
- Точно, - сказала она и, отойдя от его стола, принялась прогуливаться по комнате. - Но я могу его отменить, если только ты захочешь куда-нибудь сходить со мной.
- Не захочу. Не стоит ради меня отменять важные встречи.
- Она не важная, Жорж, - последнее время она всегда называла его "Жорж" и он знал к чему это ведет. Эти её кукольные большие глаза и ничего в них. Ни одного чувства и ни одной эмоции невозможно было в них прочитать.
- Люсиль, ты чего от меня хочешь? - от нахмурился и в упор посмотрел на неё, желая действительно знать ответ на вопрос, которым мучается уже относительно давно. Актриса из неё, как ни крути, плохая - не притворяется, а просто скрывает эмоции. Но Люси не смутилась и, вздёрнув невинно брови, тут же их опустила и расплылась в улыбке.