Но не ищи меня - я уезжаю навсегда. Мы с тобой сделали слишком много ошибок, чтобы быть вместе. Ты и я - это то, что разрушит всех нас и, главное, подумай о нашей дочери. Прости меня пожалуйста. Прости.
Люсиль Фужер."
Вспоминая всё, что она помнила о себе и о нём, Люси заплакала. Слёзы капнули на салфетку, искажая буквы и меняя цвет синей пасты. Она с трудом прекратила поток бесконечных слов. Оставила салфетку на пуфике, выдохнула, чтобы взять себя в руки и укрепиться в принятом решении, взяла чемодан, запахнула макинтош, быстро вытерла слёзы рукой и вышла навсегда, закрыв дверь как можно тише, чтобы никто из соседей по лестничной площадке этого не заметил. Её здесь не было. Это - иллюзия.
Глава 17
17
Лувье торопился. Бежал, можно сказать, со всех ног. Букет алых роз в руках, начищенные ботинки горчичного цвета на ногах. Смешно, но сегодня даже ботинки имели для него какое-то судьбоносное значение. Чёрт, он планировал как ей это сказать все эти годы, так что это его настроение для творения великих - норма.
Жорж взлетел по лестнице на третий этаж, открыл дверь. Тишина и мрак. Как-то сразу он понял, даже, скорее, почувствовал, что никого дома нет. Странно, ведь Люсиль обычно вставала позже. Ему несколько дней приходилось вставать раньше неё для того, чтобы когда он встанет раньше, с целью пойти в цветочный магазин, она об этом даже не подозревала. Он включил свет. Прошёлся по дому. Никого. На месте нет её будильника. Её зубной щётки. Её зеркальца. Её косметички. Постепенно до него начало доходить.
Он швырнул букет роз на диван с аккуратно заправленной постелью, прошагал в коридор, огляделся. Чтобы хотя бы как-то отвлечься от дикой злости, охватившей его, поднял с пола исписанную салфетку и принялся читать. Он часто писал номера и заметки на салфетках и сейчас нужно было прочесть, чтобы знать, можно её выкинуть или же нет. Странно, но это сейчас было так важно - выкинуть салфетку. Но он опешил, узнав её почерк и слова, которые он так давно мечтал от неё услышать.
Не пытаясь думать ни секунды, он вышел из квартиры, захлопнул эту чёртову дверь (почему она была чёртовой он не знал. Видимо, потому что сейчас он ненавидел все преграды, возникающие у него на пути) и вылетел из подъезда. Поймать такси в такое время было затруднительно - все ещё спят, - но он весьма предусмотрительно предложил вдвое больше одному пареньку, который заводил машину на парковке, чтобы тот вместо своих дел поехал по делам Лувье.
Вокзал. Толкучка людей. Серая масса, толпа. Они все бесили его и страшно было, что он не успеет. Не успеет, когда впереди, казалось, была целая жизнь. Но вот бояться, что он её не узнает, не найдет среди этой толпы ему казалось невозможным - Жорж не мог не узнать ту, что предназначена ему была Свыше. Он никогда раньше не верил в Бога, но сейчас ему казалось, что что-то Свыше устраивает его судьбу. Он проталкивался между людьми и, потеряв всякое понятие о приличии, толкался, даже не извиняясь.
Он готов был уже развернуться и пойти в другую сторону, когда увидел перед собой Баро, с его неизменной заговорческой ухмылкой. Всё начало складываться в какую-то логическую цепочку. Люси говорила, что её постановщика танцев в "Нувари" звали Максимилиан, все называют его Максимом. Значит, Баро и был её постановщиком... И этот же гнусный тип Максимилиан Баро когда-то работал с Жоржем шпионом, только тогда все называли его просто Баро. Максимилиан помогал Жоржу прикрывать Люси в Нойвиде, а потом перешёл на сторону французов, став их агентом. Так и закончилась их дружба.
Правда теперь об этом узнала французская полиция и вообще теперь ведётся слежка за шпионами, связанными с немцами. Надо же, этот Баро всё это время был на видном месте и жандармы его ещё не арестовали! Впрочем, если Баро предложит полиции вместо себя кого-то столь же осведомлённого... Голову Жоржа посетила, казалось бы, сумасшедшая мысль, но ведь всё сложилось! Люсиль! Вместо себя Баро может предложить Люсиль, ведь он знал о ней не меньше, чем сам Жорж!