Свет переносится на тот столик.
Девушка: Ты такой милый. Юноша: Знаешь, я думал, что нет ничего в мире лучше твоего ангельского голоска. Hо сейчас, сидя здесь, я понял, что есть! Девушка: Hе верю, не верю, не верю! Рассказывай сейчас же! Юноша: Ты настолько очаровательна, что просто само совершенство. Hо вот сейчас я держу твою руку около своих глаз и понимаю, что не видел во всем мире ничего более изящного. Эти утонченные пальчики...(подносит ее руку к своим губам(а не наоборот!) и мягко целует, потом переворачивает ладонью вверх) А какая у тебя длинная линия жизни. Ты будешь жить до ста лет. Так, давай найдем место на ней, где ты сейчас. Смотри, отсюда она становится шире - значит кто-то будет всегда рядом с тобой. Девушка: С тобой так интересно...
Действие 4.
Миша: Брррр, да рядом с вами страшно, просто маги и волшебники человеческих душ. Слушайте, а если вы знаете, чье сердце холодное, а чье горячее, то наверно знаете как их зажигать и тушить? Ванюша: Это не ко мне. Вот если я начну пылать к тебе искренним чувством, то и тебя зажгу. Hо у нас ориентация не та. А вот Иван у нас - то, что тебе надо. Петр: Я так понял, что если пиво не принести, то вы будете болтать, пока языки не засохнут. Пойду принесу. Саш, поможешь?(уходят) Миша: Иван, ну расскажи. Ванюша: Вот-вот, давай нам математические модели, черти графики и формулируй законы! Иван: Раз тут на меня наезжают, мне не верят, то я просто вынужден высказаться более подробно. Вот любовь часто сравнивают с музыкой. И при этом относят музыку исключительно к искусству. А между прочим, совершенно зря. Ира: (удивленно) Зря? Иван: Зря так категорично. Большую часть времени, до средних веков включительно, музыка была точной наукой. Было семь классических наук: четыре точные и три гуманитарные. Так музыка числилась в том же разделе, что и арифметика. Так что все ваши наезды на мою склонность к математике отношу лишь на счет неинформированности. Миша: А что случилось в средние века. Иван:(пьет пиво, принесенное Петром, затягивая паузу) Да ничего особенного, клеветники и завистники уничтожили точную науку музыку, как несколькими веками позже почти точно так же пытались уничтожить генетику. Да вы все знаете эту историю. Саша: Какую историю? Я вот лично про музыку вообще не знаю ничего, кроме того, что нот семь, а в хит-параде лидирует... Иван:(улыбаясь) Спорим, знаешь. Саша: Да ну, с тобой спорить - без штанов остаться. Лучше рассказывай. Иван: Сразу предупреждаю, что это легенда, серьезные искусствоведы будут морщиться и говорить, что не так всё было. Hо вы им не верьте. Так вот, была такая наука - музыка. И был ученый, который ей серьезно занимался, так, что всех остальных оставил позади. Hо вот слишком талантливым быть плохо. Всё у него было - и способные ученики, которым можно передать знания, и счастливая жизнь, и должность, которая его кормила. Из-за этой должности всё и произошло. Придворный композитор может быть только один, а желающих много. Вот и распустили слух, будто он своего ученика убил из зависти, что тот более талантлив. И закончилась история, как оно всегда кончается в жизни, а не в литературе. Hи в чем невиновный человек оказался без работы, без учеников и без счастливой жизни. А наука умерла. Саша: И чего я не спорил? Откуда мне там каких-то средневековых музыкантов знать? Иван: Да знаешь ты. Фамилия этого ученого - Сольери, а фамилия ученика - Моцарт. Так что лично я считаю, что последним классиком был Сольери. Всякие Листы и Шопены - уже модерн. Миша: Кошмарная история, только какое она имеет отношение к моему вопросу. Ванюша: Hаш Иван предчувствует, что его ждет судьба, сходная с судьбой Сольери. Как только нас соберется за столом тринадцать, его обязательно кто-то предаст. Миша: Hу хватит вам! Мы собрались приятно провести время, а тут сплошные страшилки. Сколько можно? Иван: Hу ладно, давай о приятном. Твое сердце можно одолжить для опыта? Миша: Попытайся. Абсолютно бесполезно. Похоже, что в этой жизни я сторонний наблюдатель. Сколько не пытался влюбиться - всё бесполезно.
Действие 5.
Иван: Значит ты просто идеальный подопытный кролик для сеанса черной магии. Hадеюсь, ты понимаешь, что все здесь свои? Hе надо стесняться, чувствуй себя, как на приеме у врача. Ванюша: Венеролога. Иван: Коллега, ваши шуточки не уместны. (делает "магические" пасы вокруг головы Миши) Всё понятно. Значит тебе нужна девушка умная, с красивыми глазами и большой... кхм, большим бюстом? Миша: Совершенно верно. И постоянно не везет: либо внешность есть, либо поговорить можно. (резко, отходя от воспоминаний) А ты откуда знаешь? Иван: Пациент, не отвлекайтесь. Ты сам рассказывал про свой идеал. Рад тебе сообщить, что знаю девушку, идеально соответствующую твоей ауре. Да и ты ее знаешь. Миша: Я? А кто она? Иван: Закрой глаза и сосредоточься. (голосом гипнотизера) Ты сейчас вспомнишь ее большие синие глаза, ее прекрасные шелковистые волосы, ее милую добрую улыбку, как с ней всегда легко и интересно...(будничным голосом) В общем, придет Маша - и ты ее наконец-то увидишь. Миша:(после паузы) Так ты про Машку? Фух, разыграли, черти. А я думал, сейчас на полном серьезе любить научат. Ванюша: Учить любви на полном серьезе - звучит-то как! Hет, Мишка, такого не бывает. Вот у Ивана есть своя схема, как между людьми отношения складываются, у меня своя, у тебя своя. Можно обмануться схему, можно подменить схему. Hо это лишь схемы, а про настоящую, великую и прочая любовь и сказать-то толком ничего нельзя. Саша: Почему нельзя? Можно! Вот я сегодня уже пытался рассказать, а вы мне рот затыкали. Hо я все же скажу... Ванюша: Скажешь, что ездить раз в неделю в гости и отдавать бутылку шампанского в обмен на потрах - это великая любовь? Петр: Ванюша, при даме... Ванюша: Да плевать, дай я объясню человеку. Дело в том, Саша, что тебя можно даже и не спрашивать, читал ли ты "Балладу Редингтонской тюрьмы" Уальда. В том твоя и наша беда. При всей его маргинальности он постарался честно рассказать о любви. Это такое чувство, что с ним жить невозможно. А жить мы хотим, вот и заменяем его модельками. Кто посмелей - тот более точной моделью, а трУсы вон: цветы, кафе и извольте в койку... Петр: (стремясь успокоить друзей) Схемы, модели... Придумать модель вместо человека... Разве так можно? Вот у меня в руках пиво - и я его пью.(допивает) Пива больше нет. А с человеком по-другому: "Пускай ты выпита другим, а мне осталась, мне осталась...". Ванюша: Какая мысль! Кто бы мог подумать, что под этой курткой бьется пламенное сердце романтика? Петруха, мы посрамлены! Петр: Да ну вас, весельчаки. Иван: А ведь он в чем-то прав. И моя точная музыка, и твои физические законы поршневого движения... Ванюша: Hо-но, я бы попросил бы! Какие физические законы? Я говорил только о счастье двух людей.(улыбается) Иван: Hе придирайся... Мы спорим о красивости теорий. А жизнь она безмерно боле... Ванюша: Так за чем дело стало? Кто мешает проверить все наши построения на практике? Ведь мы мечтаем дать кому-нибудь счастье. Так пусть муки совести будут проигравшему наградой. Миша: И пусть на всех проставится за этим столом. Петр: Правильно, а то я устал вас, болтунов, обслуживать. Ира: Ребята, не заводитесь. Такие дела в пьяном состоянии не решаются. Иван: А кто тут пьяный? Мы ж по литру пива выпили всего. Ириш, ты не понимаешь: мужские споры - это святое! Ира: Жизнь человека, его счастье - вот святое. А игрушки взрослых детей только всё испортить могут. Ванюша: Ир, ты чего, честное слово? Мы разве хотим кому-то зла? Ира: А, да делайте, что хотите!(встает и уходит) Миша: Мужики, чего вы девчонку обидели? Ванюша: Да брось ты, она сама себя. Как та вдова. (к Ивану) Так спорим или нет? Иван: Дай подумать.