— Боже мой, Федор, как же ты банален и неизобретателен, вот послушай как красиво это может быть преподнесено… Услышав мою скорректированную интерпретацию его же собственного лингвистического перла, он покраснел и залез под машину. Победа осталась за научным подходом.
— Ну ты, типа, вааще! — восхитился Серега. — Я, знаешь ли, в армии такого не слышал.
— Сергей, ты меня балуешь комплиментами. Хочешь, будут давать тебе частные уроки — десять долларов в час?
— Это ты так на Максим скопить думаешь? — стервозная Ленка уселась на мой стол. — Между прочим, девушки воспитанные так не разговаривают.
— Елена, ты не видишь разницы между ширпотребом и эксклюзивом. У нас в институте была дама-профессор, так вот она учила, что для филолога нет никакой разницы между «розой» и «задницей». Оба существительных, первого склонения, женского рода. Ясно, душенька? — я спрыгнула с подоконника и по-отечески похлопала Ленку по плечу. Та передернулась.
— Все умничаешь. Лучше поделись впечатлениями от вчерашнего вечера. Удачно прошел?
— Прекрасно. Просто блестяще. Ожидали чего-то иного? — я обвела всех победной улыбкой.
— Да-а-а? Неужто? — что-то не видно, чтобы Андрей был поражен твоим неземным очарованием. А может мы чего не понимаем. Ну да ладно, поэтесса ты наша, у тебя еще целая прорва времени.
— Зачем ей время? — Серега уселся рядом с Ленкой, чтобы было удобнее заглядывать к ней в вырез платья. — Она, типа, охмурит его за последние полчаса без предварительных цветов и конфет. Раз — и в дамки. Секс, кекс, брекекекс. — Серега углядел что-то там у Ленки в вырезе и многозначительно замер.
— Похоже, что так, Сережа. А жаль. Нам ведь так хотелось пронаблюдать за развитием этой невероятной истории, — это вошла Светлана Денисовна, пропуская вперед свою грудь, уложенную в бюстгальтер неприличных размеров.
Она лучезарно улыбнулась и направилась в кабинет Андрея, а я задумалась.
Действительно, как-то странно получается. Что же он, так с бухты-барахты, без всяких предварительных домогательств и заявит во всеуслышание о своем желании на мне жениться? Такого я даже в романах не читала. Как бы ни развивался сюжет романа, в нем обязательно присутствовали всякие ухаживания и сентиментальные беседы при свечах, луне и иных осветительных приборах. М-да… Мое блестящее обеспеченное будущее вновь скрылось за дымкой неизвестности. Необходимо было опять срочно что-то предпринять. Я встала и небрежно отодвинув выходящую от Андрея грудь ворвалась во внутрь.
Увидев меня, он вздрогнул и побледнел. Похоже, вчерашняя беседа не прошла для него даром. Надо же! Такой молодой, а уже такой нервный. Я бы ему порекомендовала принимать «Новопассит» перед работой, но не все же сразу.
— Андрей Николаевич, — прошипела я таинственно, — простите великодушно за наглость, но надо срочно поговорить. Промедление смерти подобно!
— Что еще, Лариса? — ну по крайней мере мое имя он запомнил твердо.
— Возникли сложности с нашим планом. Большие. На его столе зазвонил телефон, он потянулся было за трубкой, но я опередила его.
— Андрей Николаевич, господин Лангстом на проводе, — пропела трубка Ленкиным сексуальным контральто.
— Занят, говорить не может. Я нажала пальцем на рычаг и оставила Ленку размышлять, чем это таким занят ее шеф, что не в состоянии ответить президенту компании.
Андрей глядел на меня глазами сеттера, лежащего на столе в ветеринарной лечебнице. После вчерашнего он мог ожидать от меня чего угодно, и знаете, ничуть не ошибался.
— Андрей Николаевич, дорогой мой. Они нам не поверят. То есть, если Вы просто так, ни с того ни с сего заявите, что просите моей руки и тому подобное… Они точно не поверят, и не видать нам этих денег как своих ушей. Они конечно наивные и слегка туповатые, но не до такой же степени. Мы значит даже с Вами не разговариваем толком, и вдруг — БАЦ! Выходи за меня замуж, любимая! Дешевый кич!
— И что же теперь? — до него никак не доходила суть сказанного.
— Требуется их убедить. В общем, как мне ни неприятно об этом сообщать, мы с Вами должны разыграть страстный служебный роман и внушить, что Ваше предложение, ни что иное как заключительный аккорд огромного и внезапно пробужденного чувства (последняя фраза была позаимствована мной из какого то литературного шедевра).
— Какой аккорд? — у него явно не хватало воображения. Я даже как-то на секунду разочаровалась в его умственных способностях, но, поразмыслив, простила. На его месте любой бы замер в глубоком трансе, а он еще ничего — дышит и сопротивляется.