— А где же Вы, душенька, с Андреем познакомились? — бабушка выводила меня на серьезную беседу. Эх, как же меня подмывало сказать, что он недавно проходил у нас в клинике курс лечения, но я вовремя удержалась.
— Да так, на тачке подбросил однажды. Вот и познакомились. Пошли, выпили по пивку, а там и любовь и все дела, ну понимаете?
— Будете ещё чайку? — она вскочила к чайнику, не желая выслушивать про «все дела» с ее любимым обожаемым внучком.
— Нее. Типа, хватит. Я чай не люблю. Не уважаю.
— Да, да. Конечно. Вам бы чего покрепче, но у меня нет. Не держу знаете ли. — Она забеспокоилась и как-то даже съежилась, верно испугалась, что я пойду крушить ее кухню в поисках чего покрепче.
Тут вернулся Андрей. Бабушка остановила его в коридоре и зашипела по-английски, будучи стопроцентно уверена, что зелено-малиновое уродство с иностранными языками не в ладах.
— Боже, дорогой. Где ты это нашел? Где?
— Что-то не так? — ответил он, — по моему вполне приличная девушка, чистая, неиспорченная, то что надо одинокому мужчине.
— Это же чудовище, внук. Она невероятно ограничена. Я верю в ее неиспорченность и чистоту, но что у Вас может быть общего? — Вот здесь она попала в точку. У нас ничего общего с ним быть не могло, помимо выигрыша разумеется.
— Бабушка, ты не права. Она дивно готовит. А как она моет окна. Залюбуешься. Кстати, лучше всего она делает яичницу. — сеттер фыркнул и бросил на меня быстрый взгляд, я показала ему язык.
— Андрей, — никак не могла угомонится бабушка, — прошу, обрати внимание на Аллу, такая милая барышня. Хорошая семья. Чудная профессия.
Андрей взял встревоженную бабушку за руку, ввел ее в комнату, поставил напротив меня, и заявил.
— Дорогая бабуля, — его голос звучал торжественно — мы с Ларисой не просто знакомые или друзья, мы собираемся пожениться.
— Точно, типа. Собираемся — закивала я головой, и камушек, прикрепленный братцем к моему носу клеем отвалилась и блюмкнулась в чашку с остывшей заваркой.
— Ой! — только и смогла вымолвить старушка. Я приготовилась бежать за аптечкой, но бабушка еще разок тихо ойкнула и взяв себя в руки (старая гвардия) поздравила нас с принятым решением. Держалась она на редкость стойко, но кто бы знал, как мне стало неуютно и совестно. Да! Когда же она ушла за очередной порцией чая я обратилась к Андрею:
— Мне ужасно неловко. Как-то все глупо вышло. Весь этот маскарад!
— Зато достигнута цель. Кто-то мне говорил, что цель оправдывает средства?
— Не кто-то, а Макиавелли. Все равно неловко!
— Да? А мне казалось, что Вы не так давно его приводили в нужных и ненужных местах. И в других местах маскарад Вы устраивали с завидным энтузиазмом.
— И Аллочка действительно чудная девушка. Подумали бы. С утра до вечера Глинка, Рахманинов, Де Бюсси.
— Я предпочитаю поэзию музыке. — Он многозначительно посмотрел на меня и его глаза слегка затянуло поволокой, сеттер снова увлекся.
— Та-ак. Где тут делают яичницы? Мы кажется договорились… А если Вам так небезразлична поэзия, читайте Ахматову, Северянина или Мандельштама, здесь полное собрание. Я обвела глазами стены и увидела в зеркале отражение бабушки, которая внимательно нас слушала, спрятавшись в углу за дверью.
— И вааще, мне здесь, типа, надоело. Давай сваливать. — Я двинула его кулаком в грудь, что должно было символизировать искреннюю сердечную привязанность и показала взглядом на зеркало. Он проследил, понял и подмигнул.
— Уже уходим, зайчик. Потерпи.
Мы пробыли у бабушки еще минут тридцать. Та в течение этого времени не проронила ни слова, а лишь разглядывала мой наряд и чему-то улыбалась про себя. Через полчаса мы заторопились уходить.
— Лариса, — позвала она меня из прихожей. — Вы мне не поможете? Я удивленно пожала плечами и вернулась в комнату. Бабушка притворила двери и я осталась с ней один на один.
— Стыдно, деточка, стыдно. Седой пучочек на ее голове мерно раскачивался в такт. — Стыдно обманывать пожилого человека. Ну что ж, Вам и моему внучку-балбесу удалось меня испугать. Но я сперва услышала как Вы читали наизусть Пастернака, правда подумала что ошиблась глухая тетеря, затем я видела как Вы наслаждались Равелем, но все еще сомневалась, затем я подслушала Ваш разговор с Андреем, и внимательно приглядевшись к Вам, все поняла. Стыдно, голубушка. — Я опустила голову в чистосердечном раскаянии.
— Ну простите, Элеонора Степановна. Это просто был небольшой розыгрыш, надеюсь что Вы не очень расстроились. Уж очень Андрею надоело быть «барышней на выданье», вот он и попросил меня слегка помочь ему справиться с этой бедой. Простите, ради бога. Не обижайтесь на нас.