Выбрать главу

— Ну еще не решили, хотя, думаю, чем скорее тем лучше. Ну я пошел за ужином, а вы пока поразвлекайтесь, музыку послушайте.

Развлекалась только я, когда нашла у Андрея Моцартовский реквием и включила СДишник во всю мощь, все остальные ломанули к бару за срочным доппингом.

— Что расплачиваться будем сразу или по частям? — поинтересовалась я будто невзначай.

Все молчали, нашелся только предынфарктный Митрич.

— Н-е-е-тушки… Не ликуй! Все условия должны быть соблюдены. В установленное договором число и в установленном месте, то есть в столовой, и при всех, официальное предложение по полной программе. Может он до этого момента передумает, или не окажется на месте, или откажется это делать в присутствии всего персонала, или еще что-нибудь.

Все зашумели в поддержку Митрича.

— Надеетесь на успех? — я хмыкнула. — Ладно, две недели не большой срок. Подожду.

Пришел Андрей и задействовал меня в накрывании на стол, заодно удержав от того, чтобы я плюнула им в тарелки.

— Победитель должен быть снисходителен, — урезонил меня он.

— А кто победитель? — промелькнуло в мыслях, — какая уж тут победа, когда меня от одного взгляда на него трясет мелкой дрожью.

Ужин тянулся в тягостном молчании, изредка прерываемым тихими постанываниями и всхлипываниями. Зато кофе с коньяком прошло на ура, и количество коньяка явно превысило норму. Гости слегка расслабились и перед уходом уже не бросали на меня зверских взглядов.

— Так скоро? Посидите еще чуточку, — я попыталась оттянуть момент, когда я должна была остаться наедине с Андреем. По-моему мне было страшно продолжить наш неоконченный кухонный диалог. Клянусь, если бы они остались я скостила бы им сумму проигрыша тысчонок эдак на пять, нет на три… Но они, не догадываясь о моем искреннем порыве, откланялись и удалились чтобы, как я думаю, по дороге обсудить план дальнейших действий. Хотя, какие уж тут действия?

Дверь закрылась и я потопала собирать со стола. Посуда была размещена в посудомоечной машине и я гордо нажала на кнопку, демонстрируя познания в основах домоводства.

— Все прошло хорошо? — полюбопытствовал Андрей. — Я не сморозил ничего лишнего?

— Браво. Мы на пороге великих событий. Пора готовить заключительный акт. Я на досуге напишу тебе речь с аплодисментами в помеченных местах и ты, вызубрив ее наизусть и прорепетировав, имеешь шанс на венок из лаврушки, сплетенный моими ручками.

— Больше никаких шансов?

— Ну ты и наглец. Я предоставляю тебе блестящую возможность раскрыть актерское дарование плюс кругленькая сумма, а ты еще и не доволен.

— А кто-то мне честно обещал ответить на мой вопрос, и не убегать.

— Андре-е-е-й, — протянула я, — а нельзя оставить серьезные беседы до завтра? На мне ни одного живого места нет после этого визита, — я притворно зевнула.

— Нет, — твердо ответил он. — Не ломайся. А то заставлю пылесосить.

— Хорошо, — обреченно вздохнула я, — не буду, все равно не проходит.

— Вот так то лучше. — Андрей смотрел на меня спокойно и ласково, но что-то подсказало мне, что он слегка волновался, может уж слишком натуральным было это спокойствие. — Иди ко мне. Я чуть поколебалась, а затем приняла решение. Приблизилась к нему и обняв его за шею, поцеловала. Поцеловала так как хотела, сильно, нежно, неистово, не скрывая своих чувств и желания. Он ответил на поцелуй, и, отстранившись на секунду, снова прильнул к моим губам.

— Ну? — выдохнул он, оторвавшись.

— Еще не понятно? — горько ухмыльнулась я. — Повторить, или разъяснить знаками?

— Не знаками. Словами. — В его голосе слышалась скрытая мольба, или я обманывалась, принимая желаемое за действительное.

— Тогда читай по губам. Я собралась с силами и отчетливо произнесла: «Да. Я в тебя влюблена. Влюблена как школьница. И ничего с этим поделать не могу, и наверное уже не буду. Да. Ты опять прав. Все мои „ужимки и прыжки“ ни что иное как наивная попытка спрятаться и спрятать от тебя, да и от себя эту влюбленность. Да, я попалась на крючок и не могу спрыгнуть обратно в воду. Это не я, это ты выиграл это чертово пари, омерзительный шотландский сеттер. Доволен?»

Я закончила и с облегчением опустила руки. Все наконец-то было ясно и разложено по полочкам. Не надо было больше скрываться за стеной глупеньких шуточек. Не надо было думать о том, как себя вести и что делать. И поверьте, высказав ему все в лицо, я словно освободилась от тяжеленной ноши. Мне было абсолютно все равно что он мне ответит, и ответит ли вообще. Я устала.