— Привет, Вторник, — сказала я, потянувшись. — Рада, что ты пришел и буду еще больше рада, когда ты уйдешь.
— С кем это ты говоришь? — бабуля заглянула ко мне.
— Сама с собой.
— Смотри, а то умок проглотишь, и так-то не особо он у тебя… — обнадежила меня бабуля.
— Бабуля, снились черти, мужики и еще много дерьма в коробочках.
— К деньгам, к деньгам, — бабуля копошилась на балконе, раздавая голубям корм.
— Что бы такое на себя надеть? — я пересмотрела гардероб, но ничего приличествующего случаю не обнаружила.
— Бабуля тут Женя приносила мне сумку, куда ты ее дела, — своевременно спохватилась я.
— Женя не заходила, заходил ее брат… Посмотри под диваном. — Хитроумный Женюлик прикинулся собственным братом, сообразила я. Вытащив из под дивана чемодан, размером с книжный шкаф я начала копаться в вещах. Э-эх, Женюлик! Столько денег угрохать на туалеты, и все напрасно… Я увидела этот очень белый и очень шелковый костюм от Лагерфельда и присвистнула… То что надо!
Закутав себя в шелка и сделав макияж по последним рекомендациям журналов мод (благо журналы и набор косметики лежал на дне чемодана) я подошла к зеркалу.
— Что ж, для финальной сцены совсем не худо. Время раздавать автографы пришло.
— Красавица ты моя, — запричитала бабуля. — Такую красавицу надо в дворцах выставлять. На «педерастах» (это она «пьедестал» хотела сказать). Только вот юбчонку бы подлиннее (в каждой бочке меда…)
Я тщательно пересчитала купюры, сложила их в белую сумочку, прилагаемую к костюму и выплыла на улицу. Решив, что ехать на метро в таком виде было бы просто непристойно, а на «Москвиче» непрезентабельно я занялась выборочным автостопом, пропуская недостаточно на мой взгляд роскошные машины. Я ждала и ждала белого мерседеса или хотя бы чего-нибудь белого, но как назло мимо ехали отечественные пыльные тарахтелки выпуска прошлого десятилетия. Я уж было решила тормознуть запорожец, как из-за угла появилась она. Белая-белая, большая-большая и наверное дорогая-дорогая штуковина на колесах. Я просто выпрыгнула на дорогу и штуковина остановилась…
— Куда Вам, дэвушка? — обращение «дэвушка» и усы водителя мне не понравились, но само средство передвижения!
— В цэнтр! Пэжалста! Я утонула в мягком сиденьи и штуковина на колесах плавно тронулась с места. Через полминуты усатый водитель включил СD-плейер и салон заполнила романтическая музыка.
— Дэвушка, Вы актриса? Я Вас где то видел, — начал приставать усатый.
— Я примадонна. И зовут меня Мерилин Монро. Вы видели меня в кино и я секс-символ Америки.
— Сэкс — очень хороший вещь, — усатый не успокаивался.
— Правда? Наверно. Вам лучше знать. Здесь налево, — мы почти проехали поворот.
— Хочешь вечером в рэсторан? — усатый масляно глядел на мои колени.
— Хочу. Но я боюсь Вас. Очень. Поэтому не пойду. Направо, — я одарила его взглядом испуганной газели и он затрепетал.
— Не бойся, дэвушка. Можешь прийти не одна, а с подругой, или с подругами. Я все оплачу. Ты мне очень понравилась, дэвушка. Ты очень сэксуальный.
— Вы мне тоже нравитесь, мужчина с усами. Вы тоже сексуальный! А можно я приду с подругами и друзьями? — Похоже у меня появлялся шанс в последний раз немного пошалить.
— Конешно, дэвушка. Веди кого хочешь, — обрадовался усатик.
— Тогда сегодня в девять у Максима. Знаете где?
— Обижаешь, дэвушка. Я там каждый день кушаю шашлик.
— Договорились. Все, мы уже приехали. Надеюсь, Вы не будете просить денег за проезд. — Я сделала усатику ручкой и вышла из машины, нет сначала вышли мои ноги, а затем я сама. Усатик послал мне смачный воздушный поцелуй и пробасив «до вечера» умчался в даль. Осмотревшись, я обнаружила, что мой приезд был замечен. Коллеги в полном, как и предполагалось, составе прилепились к окну столовой. Я поднялась на крыльцо. В дверях стояла Серафима и шофер Федя, вдоль коридора выстроился прочий персонал. Войдя в столовую я была приятно поражена. На всех столах стояли цветы, а при моем появлении разразились аплодисменты. Я вдруг ощутила себя настоящей дивой.
Народ расселся по местам. Шум потихоньку стих и тридцать пар глаз уставились на меня. Слово взял Митрич. Он потряс в воздухе протоколом и произнес:
— Дамы и господа. Все вы, прекрасно осведомлены о происходящем. Но все же позвольте напомнить, что ровно полтора месяца назад Лариса — он показал на меня и я сделала изящный реверанс — заключила пари, что наш непосредственный босс, Андрей Николаевич, к сожалению на данный момент здесь отсутствующий, сегодня при всех в данном помещении сделает ей предложение руки и сердца. С нашей стороны сумма пари равнялась сорока тысячам долларов — он поднял в воздух пухлый конверт, и у меня на глазах выступили невольные слезы, ведь этот конверт мог быть моим. Лариса же поставила на кон ужин в ресторане Максим на сумму пять тысяч долларов, — с этим он многозначительно зыркнул в мою сторону, и я тоже поболтала над головой беленькой сумочкой.