— Через десять минут выходит срок действия протокола. И, соответственно либо Лариса получает свои честно заработанные деньги, либо мы сегодня ужинаем на халяву…
Завершив таким образом речь он грузно плюхнулся на стул и уставился на циферблат часов. Население в тревожном молчании отсчитывало финальные минуты. Очередь была за мной.
Я постучала ложечкой по стакану, чтобы все обратили внимание на меня. Население вздрогнуло. Оправив белые шелка, я выступила в свет рампы.
— Дамы и господа. Как и сказал Митрич, осталось десять минут. Но… — в это «но» я вложила кучу смысла. — Но не стоит ждать… — я посчитала уместным вставить долгую паузу, а затем полностью овладев вниманием аудитории продолжила. — Здесь перед вами я, увы, признаюсь в полном проигрыше. — Раздались приглушенные всхлипы и сдавленные вскрики. Я обвела глазами зал. — Да. Еще вчера до последнего момента я верила в свою счастливую звезду, но ошибалась. Вы были правы тогда, полтора месяца назад. Такая как я не может иметь ничего общего с Андреем Николаевичем, — я взмахнула ресницами, чтобы они поняли что это у Андрея Николаевича нет шансов со мной что либо иметь. — Вы были правы. И напрасны были все попытки доказать себе и вам обратное. Не буду вдаваться в объяснения и детали, скажу только одно: вы победили и я с удовольствием приглашаю вас всех сегодня в девять на ужин. Вечерние туалеты и смокинги не обязательны.
Я села. Ребята молчали, не поднимая на меня глаз. Первым оправился Митрич.
— Ну раз так, то разбирайте свои паи. Да, я сегодня к сожалению не смогу к вам присоединиться. У меня дела.
— А у меня встреча с любимым. Я тоже пас. — Лошадка Пржевальского терла подозрительно красные глаза. Наташи хором промолвили:
— А мы идем на шейпинг, обойдетесь без нас. Я не понимала, что происходит. Тетя Тамара-уборщица пожаловалась на маленьких детей (самому маленькому было семнадцать), мол не с кем оставить. Серафима заявила, что у нее диета и ей после шести есть не полагается. Юленька мотивировала свой отказ строгой мамой, а Светлана Денисовна продемонстрировала годовой отчет, который за ночь надо было закончить. В конце концов у всех оказались какие-то дела и свободным остался один Серега, который тут же по рыцарски предложил оплатить ужин на двоих.
— Вы что с катушек съехали? Думаете я вам поверю? — я по-настоящему разозлилась. — Если бы я выиграла пари, думаете я бы отказалась от денег? Ну-ка не изображайте мне здесь филантропию. Тоже мне Красный крест и Полумесяц. Жду вас всех в девять у входа, или совершу какую-нибудь мерзость. Возьму и пожертвую пять тысяч долларов на строительство памятника вашему неоценимому Андрею Николаевичу.
— Кто это сплетничает за моей спиной? — раздалось у двери. Все тридцать с лишним голов моментально повернулись. Андрей с вымученной улыбкой входил в столовую. — Я не опоздал?
— Куда? — Митрич проглотил подступивший к горлу комок. Андрей подошел ко мне и быстро поцеловал в губы. Я даже и не сообразила ничего ответить, просто оторопело уставилась на него.
— Лариса, — Андрей прижал меня к себе и я, почувствовав его теплую руку, вздрогнула. — Ты просила меня сообщить всем друзьям о нашем решении заключить законный брак и пригласить их на свадебную церемонию. По твоей просьбе, да и по собственному почину, я хочу это сейчас сделать. Я хочу также сказать, что я невыразимо счастлив, что ты ответила согласием на мое предложение. Я действительно счастлив, что нашел свою единственную любовь и думаю, все вы со мной согласитесь и разделите нашу радость.
Не знаю, что они там разделяли, но их можно было запросто выносить по очереди вперед ногами. Меня, между делом, в общем составе тоже. И все же я не ошибалась. Андрей был из породы верных шотландских сеттеров. Я была ему чертовски благодарна, и даже накопившаяся обида не могла испортить этой благодарности. В конце концов я всегда знала, что я для него пустое место и ничего серьезного между нами получиться не может. Андрей еще раз поцеловал меня в губы. Прошептал на ухо: «Ну как, все прошло хорошо? Я не испортил твоего бенефиса?» — Я пожала его руку.