— Нет, блядь… — Тихий кривит рот, как будто готов вот-вот расплакаться.
— Да, блядь, — не без наслаждения передразниваю его.
И впервые за долгое время чувствую, что, наконец, хоть что-то сделал правильно.
Глава семьдесят шестая: Вика
— Вот, почти как новенький, — шутит добрый доктор, передавая мне недовольного таким формальным обращением Бармалея. — Не забудьте присматривать за ним еще минимум семь-десять дней. Рекомендации я вам…
Он хлопает себя по карманам на белоснежном халате. Перехватываю Бармалея одной рукой (заметно рискую, между прочим, потому что теперь его лапы прямо у меня перед носом) и достаю из сумки сложенный вдвое листок, который Светиков передал мне ровно пять минут назад. Там список лекарств, которые нужно давать коту, дозировка и количество приемов в сутки. Все как в больницах для двуногих, но доктор беспокоится как будто за родного сына.
— Просто такой сложный пациент у меня, кажется, впервые, — объясняет свое беспокойство доктор и почесывает кота за ухом, совершенно не обращая внимания на его недовольное шипение. — Виктория, не сочтите за наглость, но не могли бы вы держать меня в курсе ваших дел?
— Моих? — не могу не пошутить над неоднозначностью его фразы.
— Ваших с котом, конечно же, — быстро исправляется он и неловко, даже почти по-юношески краснеет.
— Олег Иванович, обещаю, что буду каждый вечер присылать вам видеоотчеты, — в шутку беру под козырек, но доктор от этого становится совсем уж пунцовым, совсем как барышня из старых английских романов Бронте.
— Если вдруг хотя бы что-то в поведении Бармалея вас насторожит — не раздумывая сразу звоните мне. Там, на рецепте, мой личный номер. В любое время суток. Даже не беспокойтесь, если посреди ночи.
Что-то мне подсказывает, что если бы не мой занятый статус (я же называла Лекса своим женихом) — Светиков не был бы таким робким. И хоть он кажется весьма милым и обходительным, почти как джентльмен из тех же романов, я все равно не стану поощрять его ухаживания. Потому что дала себе обещание минимум год держаться подальше от мужчин и любых отношений, и сосредоточиться на собственной жизни. Ну то есть на том, чтобы до конца расчистить развалины прошлого и как следует расчистить фундамент для чего-то нового. Но в какую сторону меня занесет на этот раз, честно говоря, стараюсь не думать.
— Спасибо за моего Бармалея, доктор, — я от всей души ему улыбаюсь и с легкой душой иду до двери, где меня уже ждет такси. — Сегодня у нас новоселье, вредный ты кот, хватит на меня смотреть такими голодными глазами. Ну то есть, одним глазом.
Я еще не успеваю подойти к калитке, как из-за забора раздается звонкое довольное тявканье — Орео впервые остался так надолго один (на целых пару часов), так что мне навстречу не просто выбегает — а буквально выпрыгивает. Бармалей, естественно, громко шипит и прижимает уши к голове. Я предполагала, что этой парочке потребуется время, много времени, чтобы найти общий язык, так что на всякий случай устроила им лежанки в разных комнатах. И даже организовала что-то вроде решетки в дверном проеме между ними, чтобы мои хвостатые воспитанники хотя бы принюхивались друг к другу.
Бармалей, очутившись на своей половине дома, ожидаемо, сразу залезает под кровать и на мои попытки выманить его оттуда только злобно огрызается. Оставляю его наедине с новой реальностью и выхожу во двор, потому что замечаю в окно подъехавшую миниатюрную машину.
Аня.
Мы договорились, что она заедет к шести, но она всегда любила приезжать сильно заранее.
Пока она с интересом осматривает дом и окрестности, я придерживаю не в меру любопытного Орео, который лезет слюнявой мордой прямиком в ее новенькие замшевые ботильоны. Узнаю стиль известного итальянского бренда, но не чувствую почти ничего. А раньше, наверное, уже бы от зависти сгорела, потому что первыми они появились не в моей коллекции.
— Это какая-то аскеза? — с легким недоумением спрашивает Аня, все еще не до конца веря, что весь этот «деревенский стиль» — не декорация для современного домика Барби.
— Типа того.
Не то, чтобы я сомневалась в адекватности ее реакции на правду о моей новой реальности — Аня как раз доказала, что готова прийти на выручку в любых условиях. Просто этот тот случай, когда, сказав «А» придется говорить и «Б», а я пока совершенно не готова ковырять свежую рану.