Если честно, мне бы такое даже в голову не пришло. Лекс столько раз говорил, что хочет пустить «Гринтек» по ветру, что покупка его акций еще и за дорого, на фоне этих его заявлений, кажется совершенно абсурдной. Зачем покупать за дорого то, что скоро не будет стоить совсем ничего? Но у Марата такая довольная рожа, что нет причин сомневаться в его словах — я прекрасно знаю, как трусливо бегают его глазки, когда он пытается вешать лапшу на уши.
— Это все или будут еще какие-то бестолковые новости на сегодня? — изображаю скучающий зевок, прекрасно зная, как Марата бесит, когда его грандиозную личность не воспринимают всерьез.
— На твоем месте, стерва ты паршивая, я бы задумался, почему он выкупил мои десять процентов, но наплевал на твои двадцать! — брызжет слюной Марат.
— Может потому что мы договорились о чем-то у тебя за спиной, м-м-м-м? — умело разыгрываю спектакль о несуществующем заговоре. И глядя на то, как испуганно вытягивается рожа Марата, охотно развиваю придуманную только что историю грандиозного заговора. — Тебе не приходило в голову, что ситуация может выглядеть совсем не так, как может показаться на первый взгляд? И что акции «Гринтек» сейчас стоят так дешево не потому, что скоро не будут стоить совсем ничего, а как раз наоборот? И что все это — просто маленький, но очень удачный спектакль для таких дуралеев как ты, которые радостно продадут свою долю, погнавшись за небольшой наценкой, а через год будут кусать локти, потому что их стоимость взлетит до небес?
Понятия не имею, откуда в моей голове все это берется — видимо, уроки с Хасским и мои бессонные ночи над учебниками и пособиями по бизнесу, записались на «корочку». В любом случае, все, что я говорю кажется таким убедительным, что в это готова поверить даже я. Про Марата можно даже не говорить — он моргает и начинает нервно жевать губы. Ну как тут не воспользоваться ситуацией и не устроить ему на прощанье маленький инфаркт?
— Кста-а-а-а-ати, — нарочно выразительно тяну, чтобы он тут же вытянулся по струнке, — просто напоминаю, на всякий случай, что я имею право на долю всего совместно нажитого в браке. А договор о продаже акций «Гринтек» ты заключил… когда? Вчера? Позавчера?
Марат нервно взвизгивает и позорно убегает с «поля боя».
Буду считать, что его сверкающие пятки — достаточная моральная компенсация за все, что этот урод мне сделал. Даже настроение сразу поднимается. Остается надеяться, что оно останется таким же приподнятым и после визита в офис «Гринтек».
На этот раз охрана не мешает мне пройти через проходную. Останавливают только на секунду, чтобы вручить временный пропуск. Что-то в поведении этих двух горилл, которые в прошлый раз, не моргнув глазом, собирались вышвырнуть меня через порог, как воришку, заставляет насторожиться. Сейчас они ведут себя как будто даже… подчеркнуто вежливо. Неужели совесть проснулась?
— Третий этаж, Виктория Николаевна, — уже возле лифта догоняете один из них и сам нажимает кнопку, — зал для совещаний.
Все это очень странно, но еще страннее, что в том самом зале кроме меня и юриста Степного собрались все топ-менеджеры. И все с такими рожами, будто кого-то, на кого падет жребий, принесут в жертву.
— Я подожду за дверью, — киваю себе за спину. Наверное, у них тут еще не закончился очередной разбор полетов.
— Нет-нет, Виктория Николаевна, вы как раз вовремя! — останавливает меня Степной, и жестом предлагает занять место рядом с ним, пока остальные рассаживаются за большим круглым столом.
Лица у них при этом, мягко говоря, недовольные.
— Вот, — без лишних слов, юрист протягивает мне бумаги, — здесь нужна только ваша подпись.
Я растерянно всматриваюсь в ровные печатные столбики слов, но они как будто оживают и начинают прыгать перед глазами, мешая сосредоточиться на общем смысле. Приходиться пару раз крепко зажмуриться, напомнить себе, что теперь я буду до конца своих дней вчитываться в каждую бумажку, особенно в те пресловутые пункты «мелким почерком» и сноски. И когда в голове немного успокаивается, пробую перечитать еще раз.
— Это шутка? — единственное, что приходит на ум, когда бегло изучаю документ.
Из зала кто-то раздраженно фыркает, в ответ на что Степной выразительно откашливается, и все звуки моментально стихают.
— Алексей Эдуардович передал вам сорок процентов акций, Виктория Николаевна, — терпеливо разжевывает для меня. — С вашими двадцатью вы становитесь полноправной и единственной владелицей «Гринтек». Никакой ошибки здесь нет, уверяю вас.