- Да ладно Юль, не оправдывайся. Я все понял. – Автомобиль, управляемый уверенной мужской рукой, плавно передвинулся из полосы в полосу, преодолевая последние сотни метров до момента нашего расставания с Владом.
- Ты только не пропадай надолго, ладно, - будто заклинание прошептала, обнимая Влада, когда мы стояли на перроне возле вагона.
- А ты пообещай, что все же попытаешься переступить через собственные обиды и дашь ему возможность высказаться. И, думаю, что в этом я могу тебе хоть немного, но помочь. – мужчина чуть отстранился и достал из внутреннего кармана куртки плотный конверт. На лицевой стороне знакомым почерком было выведено «Прочти обязательно». И было это написано совсем не Владом.
- Но откуда? – удивленно спросила, непроизвольно пытаясь прощупать содержимое плотного пакета.
- Да так, виделись, - чуть напряженно выплюнул мужчина, наблюдая за моими действиями. – Причем, буквально сегодня.
- Но…
- Да ладно, Юль. Не волнуйся ты так. – Широкой теплой ладонью он обхватил за талию и я носом уткнулась в мужскую грудь. – Он днем позвонил, попросил встретиться. Ну и так аккуратненько выспрашивал, что и как с тобой. А я в тот момент ничего толком ему сказать и не мог, как ты сама понимаешь. Ну и результат этой встречи букет, который ты так малодушно оставила в кабинете, да и вот послание. Единственное, о чем прошу тебя я – так это открыть его дома. Не хочу, чтобы ты в расстроенных чувствах садилась за руль. И не важно, что тебя больше расстроит – то что ты там найдешь, или наоборот, чего ты там не дождешься. – Я удивленно посмотрела на Влада. – Да знаю я, что ты не сможешь удержаться, и даже догадываюсь, что это будет для тебя слишком эмоционально, причем, тут уже абсолютно не важно, что ты там найдешь, - он кинул взглядом на мою руку, в которой я зажимала переданный им пакет. – И именно поэтому и прошу: потерпи до дома, лады, - я лишь кивнула головой, соглашаясь с аргументами мужчины.
- А я была полностью уверенна, что цветы от тебя, - тихо прошептала в ворот рубашки, вспоминая яркое солнце, которое осталось внутри казенной комнаты.
- Юль, я бы розы подарил, ты же знаешь. А хризантемы, к тому же желтые… Я бы вряд ли сам додумался, а он. Он, - глубоко вздохнул, словно собирая слова и мысли, - любит тебя. Просто любит. Поверь, только действительно любящий мужик будет помнить то, что для других покажется несущественной мелочью.
- А кофе? – какая-то маленькая вредина проснулась внутри, то ли желая съязвить, то ли просто уточнить.
- А кофе я вот бы точно ему не отдал, - не скрывая насмешки пробормотал Влад мне в макушку. – Это была, и пока есть моя прерогатива. Возможно, и будет еще когда-нибудь. – Я лишь тихо прыснула и толкнула мужчину в бок.
- Отъезжающие, пожалуйста, поднимайтесь в вагон. Поезд отправляется через пять минут. – Крикливый голос проводницы перебил нашу хрупкую идиллию.
- Беги, милая. Тебе пора. – Мягкие губы мужчины коснулись уголка моих, и Влад меня отпустил.
- Береги себя и… ее, - прошептала в ответ, уже почти отворачиваясь. Но сейчас я была абсолютно уверена, что он услышал меня. И теперь будет делать все возможное, чтобы сберечь и эту, пока неизвестную мне девушку, и свое отношение к ней – трепетное, нежное, почти боготворящее.
Я брела сквозь толпу суетившегося внутри здания вокзала народа – кто-то уезжал, кто-то встречал редких приезжающих, поскольку прибывающих поездов в это время суток было совсем мало. Кто-то беспокойно толкся у прилавков немногочисленных магазинов, кто-то бережливо охранял свою поклажу, и лишь дети, не обращая внимания на нервозность взрослых и почти позднее время, сбивались в маленькие группки и весело носились вокруг, заражая своим звонким смехом тех немногочисленных, отягощенных возрастом и опытом совершеннолетних, которым удавалось отключиться от беспокойной реальности. Я краем глаза замечала эту всеобщую толкотню, но понимала, что меня ничего из происходящего совершенно не волнует. Как, впрочем, и не волновали слезы, ручьями катившиеся по щекам. По какой причине я рыдала – вряд ли сама себе смогла бы ответить на этот вопрос. То ли из-за расставания с Владом, то ли от какого-то внутреннего беспокойства, то ли от того, что злосчастный конверт до сих пор продолжал обжигать ладонь. Это вечер в моей жизни стал каким-то и чем-то – совершенно невнятным и непонятным для меня самой, не поддающимся четкому определению.
Единственная мысль, которая хоть как-то успокаивала мои внутренние разброд и шатание – это надежда, что содержимое конверта хоть немного поможет мне найти ответы на мои вопросы, а может, и многое просто расставит по местам.