Обвела языком вокруг головки и втянула член глубже в рот. Мужчина чуть наклонился и ухватил мою грудь, сжимая упругое полушарие. Я сильнее попыталась сцепить пальцы на его животе и застонала, почувствовав как его захват сместился на сжатую в комок горошину соска. Чуть сильнее сжала губы, протянула головой назад и прошлась языком по глазку, выделившему соленый сок.
- Юлька, - меня ухватили за плечи и резко подняли, заставляя выпустить столь вкусное лакомство. – Что ты делаешь со мной, - и тут же мои губы оказались захвачены в плен жадного поцелуя.
Он пил меня, мои стоны, мои просьбы. Будто высасывал любые попытки сопротивления. Обжигал горячими поцелуями везде, куда мог дотянуться. Как мы оказались на кровати – я так и не поняла. Все что смогла уловить через этот страстный танец – это то, что мои руки оказались верху над головой, связанными тканью запястьями. Вит склонился к моей груди, подул на свернувшийся в тугую горошинку сосок, а потом обвёл его кончиком языка, меня прострелила такая невыносимая судорога дьявольского желания, что я жалобно застонала, раздвинув ноги. Мужчина опустился ниже, склонил голову меж моих бёдер, его язык, прошелся по разгоряченным лепесткам моего лона, коснулся возбужденной плоти и тут же из моего горла вырвался протестующий стон. Я задергалась, сопротивляясь вынужденному бездействию, а в ответ он подул на разгоряченную точку, вызвав мой громкий крик.
В данный момент он полностью захватил власть над моим телом, желаниями, чувствами. И я растворялась в этой власти, теряла полностью себя, отдавая в ответ только физиологическую жажду, беззвучно молила об удовлетворении этих низменных потребностей, сгорала от дикого, болезненного голода и кричала, пытаясь хоть как-нибудь связно произнести все свои требования вслух. Вит будто насмехался над моими жалкими попытками: терзал грудь, поочередно прикусывая то одну то другую тугую вершинку, опускался на живот, лаская языком пупок и нежную кожу вокруг: склонялся ниже, то лаская языком, то терзая выдыхаемым воздухом натянутый комок, готовый сорваться в бездну в любую минуту. Но именно этого мужчина мне не позволял.
Я плавилась, растекалась, сгорала в столь бесконечных ласках. Уже готова была молить о разрядке, но любая моя попытка превращалась в очередную пытку горячим поцелуем. И я не выдерживала. Не скрывала слез, не заглушала собственные стоны и вскрики, не стеснялась своего тела, которое двигалось навстречу этим безумным ласкам даже против моей воли. И дело было даже не в физиологическом удовольствии – между нами происходило что-то такое, что банальными словами сложно было объяснить. Это была жажда, потребность, необходимость в друг друге. Казалось, любое, даже секундное промедление может привести к смерти, причем, абсолютно физической. И сейчас уже не играло роли, кто из нас был ведущим в этом сумасшедшем безудержном танце. Главное – мы были вдвоем…
Я кусала губы от невозможности прижаться к моему мужчине, плакала и молила, чтобы он хоть на мгновение вернулся к моему лицу. Рыдала, когда он дразня своими поцелуями доходил до подбородка и вновь опускался вниз, лаская мою грудь. Сжималась, пытаясь хоть ненадолго оттянуть болезненную пружину, теперь охватившую все тело. Грызла торчащий угол подушки, пряча собственные крики из-за неудовлетворенного желания, которое охватило буквально все тело. Казалось еще парочка мужских прикосновений – и я сорвусь в эту безумную пропасть. Полностью потеряю себя из-за безумной жажды, и умру, если не получу такой необходимой разрядки. Все мои чувства и ощущения теперь выходили из под контроля: миг – и все сорвется в бесконечность…
Мгновение, и мое жадное нутро наполнилось таким необходимым жаром. Я вскрикнула, ощущая эту наполненность, окончательно поглотившую этот дикий голод. Еще миг, и движение этой плоти заставило меня сначала застонать от опустошенности, а потом закричать от ощущения наполненности. Я замерла, пытаясь захватить в память эти желанные картинки. Но движение из меня, и обратное, упирающееся буквально в центр моего желания - и я снова растворилась в этих банальных по своей сути, но таких жизнеутверждающих движениях.
Рывок.
Еще.
Еще…
В какой-то момент я на миг осознала, что мужская рука держит меня под согнутым коленом, заставив сцепить лодыжки у него на талии, а пальцы второй руки мягко гладили кожу между ягодицами, все чаще и откровеннее прижимаясь в другой вход до сих пор для меня запретный. Я застонала и попыталась вырваться из столь противоестественного по моему мнению захвата.