- Нет, - выдохнув, прошептала я, глядя в резко потемневшие омуты его глаз.
- Боишься, - мужские пальцы сжали поднятый подол платья, прикасаясь к моей коже. – Может быть ты и права. – Мои губы вновь были смяты жестким поцелуем. – Меня стоит бояться. – Вит на мгновение отвлекся от изучения моего тела. – Правильно. Бойся меня, детка. – С неведомой мне укоризной произнес он, и снова впился жадным поцелуем.
Я растаяла. Позволила себе не просто расслабиться - полностью насладиться этой жаждой. Сама желала целовать до полнейшего безумия этого мужчину. Растворялась в нем… Расплывалась. Сливалась с ним в единое целое… Словно впервые пробовала на вкус само понятие секса, удовольствия… Растекалась безвольной лужицей от жадного напора этого мужчины. Даже предыдущий опыт и наслаждения, которые мне дарил кто-то другой, а может просто в другой жизни – сейчас казались какой-то нелепой случайностью. Словно слетели куда-то мимо три года жизни без него. Казались, страшным сном, вызывавшем опустошение и голод внутри себя самой. Этот мужчина не просто всегда доказывал свое мужское эго – он был именно тем, с которым хотелось, жаждалось слиться в единое целое и никогда, вот совсем никогда не расставаться – мы и были этим единым целым.
Горячие пальцы прошлись по внутренней стороне бедра, цепляя резинку чулок. Мужской стон на миг вернул меня на мгновение в окружающий мир.
- Не здесь, - осипшим голосом произнесла. – Пожалуйста… - черт, я была готова сейчас умолять его о чем угодно, лишь бы получить ту толику его внимания, которое жаждало мое тело… и, как ни странно, я сама. Сердце билось птицей от радости, что вот сейчас происходит все как-то правильно, нужно. Колени предательски подкашивались, и если бы не мужские, те самые красивые пальцы, я бы наверно просто бессильно рухнула сейчас на пол от полнейшего бессилия.
Понимала ли я что творю? Да ничего подобного. Я даже не осознавала сейчас, кто я и что здесь делаю. Не помнила имени своего. Жажда, требовавшая ощутить внутри себя этого мужчину, сумасшедшее желание почувствовать, как эти горячие руки прикасаются к моему телу, как жадные губы сминают мои в безумном поцелуе, с легкостью снесла все барьеры и заслоны, которые я упорно выстраивала внутри все эти годы.
- Хорошо, - осипший мужской голос ответил мне. – Тогда здесь. – Горячие пальцы отодвинули низ трусиков, и резко, чуть болезненно, скользнули внутрь, доказывая свое превосходство. – Ты же хочешь именно здесь? – низ живота скрутило от движений этого наглого захвата. – А может быть тебе не нравится здесь? – и один из пальцев стал массировать клитор. Я застонала, мужчина прикусил мочку моего уха, и зашипел. – Ты права, не здесь. – Меня отдернули от стены и потащили куда-то в коридор.
- Ненавижу тебя, - простонала я, когда в следующий раз меня зажали в углу лифта.
- Да милая. Я так и понял. - Он укусил меня за уже откровенно торчавшую горошину соска, видную сквозь ткань платья. А я зажмурилась от удовольствия, выгнулась, подставляя тело для дальнейших ласк. – Именно так, - бусина второго соска подверглась той же участи. – И да, я знаю, - в мое лоно вновь вторглись два пальца, - что тебе, - рваное дыхание, сопровождающееся моими громкими вздохами, - это совсем не нравится. – От движений пальцев внутри, я мгновенно улетела в звездный омут, скрывший всё и вся вокруг. – Как же ты сладко кончаешь, детка. – В этот момент пол под нами дрогнул и кабина лифта остановилась. – Но я с тобой еще не закончил. – Вновь вцепившись в мою руку, он потащил куда-то вглубь еле освещенного коридора.
А я уже не сопротивлялась. Совсем. Полностью отдалась воли моего странного, но такого сексуального похитителя. Слабо понимала, в какой номер он меня силой втащил, пытаясь раздеть буквально у порога, стоило только щелкнуть замку закрывающейся двери. Я отдавалась этой, казалось по собственной воли забытой страсти, и только странная мысль смогла пробиться в сознание – как я посмела забыть о таком? О чем таком, то ли мужчине, то ли ситуации – мне уже было глубоко плевать. Тело требовало продолжения, особенно когда я подушечками пальцев пробежалась по разгоряченной гладкой коже его груди.