— Не хочу тебя огорчать… — политкорректно начала Тамара, но ее громкоголосо перебил неотесанный сынулька:
— Какой там выдохлось — глаз выпадает! Давай, проходи бегом вон в ту комнату, только куртку тут где-нибудь кинь, а то сдохнем к чертям. Ма, придумай чё-нить, чтоб в желудок забросить, ладно?
— Очнулся, не прошло и полдня!
— Да я недавно проснулся…
— Да уж знаю! Где холодильник хоть — помнишь?
— Ну, ма, не придирайся, разогрей, а? Там у нас разговор важный, короче…
Она что-то проворчала, но Володя прикрыл дверь и махнул мне рукой на стул возле его кожаного кресла, возвышавшегося, естественно, напротив монитора. Я выставил перед ним бутылку дорогущего коньяка. Надеюсь, в их местном супермаркете не имеют привычки разливать всякую бурду в бутылки из-под крутых марок алкоголя…
После этого Володя снизошел пожать мне руку:
— Ты откуда маму знаешь?
— Тамара Святославовна учила нас русскому и литре.
— Мега! Ну что, сочувствую. Сколько раз пересдавать бегал? — он подмигнул. — Ну ладно, ты тут размещайся, чувствуй себя это… ну, как дома, короче! Я посуду притащу.
Он выскочил, а я огляделся. Нормальная комната программиста: всюду раскуроченные корпуса системников, начинка, провода… Кактус вот на подоконнике. Несколько дочерна загорелых чашек на столе возле «клавы». В общем, по всем приметам, вход сюда Тамаре Святославовне строго воспрещен…
…Ох, помню, и гоняла она нас по своим предметам! Руська, естественно, ходил у нее в любимчиках, хоть за глаза и называл бабой Лерой в честь Валерии Новодворской, с которой у Тамары Святославовны действительно было что-то общее. Все остальные ученики у Рудановой числились либо олухами царя небесного, либо кандидатами во второгодники. Особо выдающиеся личности — кандидатами в мастера-второгодники. К счастью, я для нее был просто олухом, и как-то особенно Тамара Святославовна меня не выделяла: серый середнячок.
Однажды — классе, кажется, в шестом, или когда там проходят «Дубровского»? — она решила провести тотальный опрос по теме и вызывала к доске одного олуха за другим кандидатом. Вопрос был несложным: достаточно было подробно охарактеризовать одного из персонажей повести. Но весь класс с перепугу переклинило на одном и том же эпитете — «добродушный — и мы лепили его, повторяя друг за другом, ко всем без разбора героям книги, включая самодура-Троекурова. Выглядело это примерно так:
— Троекуров… э-э-э… ну, он… э-э-э… доброду-у-ушный, он был помещиком, у него была дочь Маша… э-э-э… а еще он любил животных!
— Особенно собачек, — едко так вклинивалась закипающая Тамара Святославовна.
— И кошек, наверное, тоже любил, — не чуя подвоха, радостно подхватывал отвечающий.
— …с медведЯми! — остервенело хлопала по столу журналом учительница. — Садись, Коробейник, два!
— За что-о-о?!
— За издевательство над классикой! Садись, говорю, кандидат в мастера! Так, дЕвицы красные и вьюноши бледные с взором горящим, значит, так. Еще хоть кто-нибудь к кому-нибудь — тем более, к Кириле Петровичу! — применит это дурацкое словечко, пеняйте на себя: душевной беседы с Таисией Марковной вам не избежать! Парамонов, к доске!
Таисия Марковна была нашей грозной директрисой, и в ее кабинет за душевными беседами как-то никто из нас не стремился…
…Володя протолкнулся в помещение, держа две тарелки и спиною отворив дверь. Я поспешил отказаться от трапезы, потому что успел перекусить дома.
— Поздно, карапузики! — выставляя снедь на стол с бутылкою во главе, отозвался он. — Уплочено! Ну, давай дернем за встречу! — и, распробовав коньяк, одобрительно кивнул: — А неплохо так! Видно, что толк знаешь!
Не скажу, что я в самом деле разбирался в спиртном, как ас. Просто взял наугад по принципу — раз дерут втридорога, значит, есть за что. Но признаваться в своем невежестве я Тамариному сынульке не стал. В отличие от Володи, который, судя по всему, ни в чем не мелочился, я свою порцию потягивал медленно. Напиваться мне совсем не хотелось.
— Ты жуй и рассказывай, что там у тебя снова? Всё с этим своим задротом с блогов задуряешься, что ли?
Настроение у него было просто радужным. Не то что в нашу прошлую встречу.
— А ты смог бы незаметно взломать моего камрада? — огорошил я Вольдемара.
— На хрена?! — забыв жевать, отчего изо рта у него вывалилась на колени долька жареной картошки, спросил он. — Больной, что ли?!
— С утра был здоровый, разве что солнце по дороге напекло. Володя, мне очень нужно узнать конфиденциальную информацию об этом пользователе. В том числе айпишник, с которого он регистрировался. Это можно сделать? Ну — в принципе?
— Сделать, конечно, можно всё-нах. В принципе-то. Вон, как в амеровских фильмах показывают — даже базу данных Пентагона ломануть, и ништяк. Вопрос: стоит ли овчинка выделки?
— Стоит.
— Ну… вообще-то это противозаконно, — сощурил он отечные, как у матери, глазки-буравчики. Очки надеть — будет вылитая Тамара Святославовна. Только почему-то небритая. — Взлом — это статья…
Это он так набивает себе цену, понял я.
— Да ладно, Володь, кто бы говорил! Уверен, с твоими мозгами ты и не таких юзеров ломал.
— Ну, ломал, — скромно согласился Вольдемар, махнув вторую рюмку и качая головой в знак недовольства моей, недопитой. — По приколу ломал. Не гадил. Просто на форуме с друганами лингамами мерились — кто кого вскрыл и как.
— Тут тоже гадить не нужно! Даже наоборот: чем незаметнее, тем лучше.
— Ладно, показывай, кто там тебе не дает сна-покоя, — и он уступил мне место за своим святая святых.
Я вошел на ресурс и быстро отыскал ему блог «Детектора троллей». Прочитав название, Вольдемар только фыркнул, однако комментировать не стал. Никаких обновлений в дневнике varuna не значилось.
— Вот, — сказал я и пересел обратно на свой стул.
— Угу, — он отставил опустошенную тарелку. — Ну, поиграться можно, чего ж…
Не откладывая в долгий ящик, Вольдемар полез в какие-то свои программы, а я почувствовал вибрацию в чехле на поясе. Вибрация тут же перешла в мелодию, которую я со вторника определил на Ленкин номер. Мгновение замешкавшись, я ответил:
— Привет, Лен.
— Денис, привет, извини, могу я тебя немножечко поэксплуатировать? Очень-очень-очень надо!
— Да не вопрос, что нужно делать?
Она вздохнула, засмеялась:
— Приехать для начала. Я не смогу рассказывать это по телефону. Сможешь минут через сорок добраться в аэропорт?
Я посмотрел на часы: почти четверть третьего. Она меня заинтриговала, и голос вполне себе жизнерадостный. Аэропорт…
— Давай, Аленосик, к трем я буду как штык. Где там тебя искать?
— Я сама тебя найду. Спасибо тебе большущее! — обрадовалась Ленка и дала отбой.
— Володя, мне нужно ехать.
— Валяй, — отозвался он, уже с головой погрузившись в цифровой мир.
— До свидания, Тамара Святославовна! — крикнул я с порога, открывая дверь в подъезд.
— Всего доброго, Денис! Заглядывай еще, буду тебе рада!
Сестрица Аленушки
Дожидаться лифт я не стал, почти вприпрыжку сбежал по ступенькам и, полной грудью вдохнув теплый весенний ветерок, вышел во двор.
Казалось бы — прошла всего какая-то неделя с тех пор, когда ночами еще морозило, а под ногами хрустело ледяное крошево. И вот, едва припекло солнце, стал подсыхать асфальт, на клумбах выстрелили нежно-зеленые ростки, а в воздухе головокружительно запахло каплями весны. И хотелось, как Маугли из мультика, то ли куда-то бежать, то ли вопить от необузданного беспричинного восторга.
— донеслось из раскрытого окна многоэтажки, где жили Тамара Святославовна и Вольдемар.
Вот-вот, пень — это практически про меня! Даже не заметил, как пришел самый желанный, щедрый на мечты и иллюзии сезон! Только мне, похоже, грозит стать не березкой, а дубом, потому что я так и не выдумал правильные слова для объяснений с Ленкой Еремеевой, к которой сейчас лежал мой путь. Любая формулировка выглядела просто дебильно: «Лена, извини, я погорячился. У меня, знаешь ли, иногда случается секс в состоянии аффекта!» Блин. Любитель устраивать себе проблемы…