— Ох, Абаддон, — произнес Сет, нахмурившись. — Твои глаза, — он потянулся вперед рукой и дотронулся до щеки Абаддона.
От такого крошечного касания у Абаддона кровь застучала в ушах. В этом прикосновении он ощутил всю силу души Сета. Непорочность его сердца. Неоспоримую частичку беспокойства.
Беспокойства о дьяволе.
Рот Абаддона наполнился слюной. Душевный голод прошиб его до мозга костей. Желание заполучить юношу целиком, протащить его через бездну и поглотить чистую энергию, которая находилась в его сердце, стало невыносимым, и Абаддон быстро отстранился, спотыкаясь. Оперевшись руками на колени, он согнулся пополам, пытаясь отдышаться.
— Что случилось? — спросил Сет.
Абаддон покачал головой, после чего осознал, что Сет вновь ослеп и не мог видеть этого движения.
— Ничего.
Вытянув вперед руку, Сет осторожно приблизился к нему. Абаддон ждал, а в тот момент, когда пальцы Сета легли на его плечо, практически задержал дыхание. Он чувствовал жар сквозь рубашку. Волна искушения пошла на спад, но недостаточно быстро.
— Придешь вечером на собрание?
Абаддон рассмеялся, зазвучав хрипло и резко:
— Зачем?
— «Я же уповаю на милость твою; сердце мое возрадуется о спасении твоем».
Слова обжигали. Впервые на памяти Абаддона у него на глазах выступили слезы.
— Нет. Слишком поздно. Тебе даже не стоило со мной разговаривать. Ты должен бежать от меня так быстро, как только возможно.
— Ты сказал, что не причинишь мне вреда.
— Я сказал, что не хочу причинять тебе вред. Это разные вещи.
Сет в замешательстве заморгал.
— Я не понимаю.
— Я знаю.
— Еще ты говорил, что не станешь мне лгать.
— И я не буду.
— Тогда ответь, что ты имеешь в виду.
Абаддон выпрямился и небрежно откинул волосы со лба.
— Если бы я был мужчиной — порядочным мужчиной, — я бы оставил тебя в покое. Но я не мужчина, я кто-то намного хуже, и от меня требуют выслеживать определенные вещи. А ты… — он замотал головой, удивляясь силе своей тоски. — Ты — олицетворение этих вещей. Я никогда не сталкивался с душой чище, чем у тебя.
— Это то, что ты можешь видеть?
Абаддон кивнул, несмотря на то что движение было бессмысленным.
— Я могу ее видеть. Чувствовать запах. Даже пробовать на вкус, и, черт побери, Сет, она восхитительная. Будто я наркоман, а ты офигенный наркотик. Я хочу и тебя, и твою душу. Я жажду тебя, — он приблизился, его голос стал хриплым. — Во всех смыслах.
Легкий румянец окрасил щеки Сета. Отчего он лишь сильнее задрожал.
— Ты же не можешь забрать ее без моего разрешения, да?
Вопрос удивил Абаддона, показавшись слишком внезапной переменой. После признания его истинных чувств, силы и масштабов его желания было трудно вернуться к обычному разговору, будто ничего не произошло.
— Да, ты должен согласиться.
— Ты собираешься навредить кому-то другому? Кому-то на собрании?
— Нет. Я сказал правду. Мне всего лишь хотелось увидеть тебя. Я… — он покачал головой, мечтая, чтобы ему самому удалось во всем разобраться, и тогда бы он знал, как объяснить это Сету. — Ты прекрасен во всем. Я не мог не прийти.
Сет, ковыряя ногой грязь и листву на земле, склонил голову.
— Придешь вечером на службу? Пожалуйста?
— Меня нельзя спасти.
— Я спрашивал не об этом.
Абаддон вздохнул. Ему не хотелось давать Сету ложную надежду. Мысль о том, чтобы сидеть среди прихожан и наблюдать, как Сет играет, наполняла его неведомой годами легкостью, но также и болью, что не поддавалась объяснению.
— Если ты этого хочешь.
— Да.
— Тогда до вечера, — Абаддон потянулся к Сету, но остановился, не позволяя себе к нему прикоснуться. — Мира и любви тебе, брат, — и впервые он в это верил.
Глава 6
Даже ангелам нравятся Doobies10
Если бы не музыка, то Абаддону бы уже наскучили собрания с их всевозможными вариациями однотипной речи. Одними и теми же библейскими цитатами, вырванными из контекста. Теми же странными взглядами в сторону Сета, пока наполнялась тарелка с пожертвованиями. Однако слушать, как Сет играет, ему никогда не надоедало. Группа исполняла одни и те же песни от вечера к вечеру, но они много импровизировали, играя известные риффы11 и предоставляя Сету и хору возможность орнаментировать мелодии.
Как и всегда, Абаддон отыскал место в правой стороне шатра, примерно на полпути между сценой и входом. Пока зрители сидели, у него открывался отличный обзор на Сета за клавишными. Затем встававшие люди часто загораживали ему вид, но это мешало только его глазам. Ничто не в силах сдержать его чутье душ или волшебство музыки Сета. И этим вечером он мог поручиться, что Сет играл только для него. Ноты клавишных перекликались с источником силы Абаддона. Окутывали его, будто лаская. Намекали на перспективу грядущих событий. Это была сладчайшая пытка, которую он когда-либо испытывал, жаждав души Сета, даже при том, что он все больше и больше сопротивлялся желанию заполучить ее. Одновременно Абаддон пребывал в восхищении и нетерпении, наслаждаясь ощущениями и все же считая секунды до того, как ему удастся украсть несколько мгновений наедине с Сетом, и поэтому сначала не заметил суеты. Все началось за его спиной, позади толпы, так же как оживление, что накапливалось к заключительному действу. Все закрутилось с тихого гула страха, а затем закричала женщина. Впервые пальцы Сета пропустили ноту, а Абаддон почувствовал внезапное волнение Сета, гадая что же случилось. Хор, как один, повернулся, но не в сторону неразберихи у входа в шатер, а к Сету.