— Ты его отец?
Смех Зеда был громким и глубоким. Его зубы ярко блеснули на фоне темной кожи.
— Такого светлого и розовенького мальчишки? Думаешь, он получился из моих чресел?
Абаддон одновременно смутился и разозлился.
— Я понятия не имею, как работает ангельская генетика!
Зед снова засмеялся.
— Нет, его отец был одним из ваших. Или, по крайней мере, таким, каким ты был раньше. Его мать… — он вздохнул. — Его мать была как я. Она была моей подругой.
— Что случилось?
— То, что всегда случается. Они влюбились, — он покачал головой. — Даже ангелы западают на плохих парней.
— Где они сейчас?
— В наказание его мать изгнали. Теперь она смертная и ничего не помнит о Сете или его отце.
— А что насчет отца? Где он?
— Не могу точно сказать. Я знаю только, что с тех пор его никто не видел в мире смертных. Он нарушил много правил, чтобы остаться с ней во время беременности. То ли его раскрыли и лишили возможностей перемещаться на Землю, то ли ему просто все равно — никто не знает, но подозреваю, что первое.
— Такое раньше случалось? Я имею в виду, чтобы ангелы и демоны размножались.
— С начала времен всего лишь пару десятков раз. Результаты всегда непредсказуемы. Некоторые становятся пророками и святыми. Некоторые идут другим путем и творят ужасные вещи. Но все они умирают, не дожив до двадцати пяти лет.
— Поэтому ты решил присматривать за ним?
— Я был единственным, кто знал о его существовании. Сначала я наблюдал издалека. С радужными людьми он был в полной безопасности, даже после смерти отца. Но перед девятнадцатилетием он стал беспокойным. Начал говорить о том, чтобы уйти из общины и отправиться в одиночку познавать мир.
— Он рассказывал мне об этом.
Зед помотал головой.
— Я не мог этого допустить. Риск был слишком велик. Поэтому я и прибыл сюда, чтобы лучше следить за ним.
— Вот почему он ослеп. Он сказал, что это произошло в день его девятнадцатилетия, в тот день, когда появился ты.
— Да. Отчасти я сделал это, чтобы помешать ему уйти. Но учитывая его необычное происхождение, я боялся, что он сможет увидеть мой истинный облик, — он хихикнул. — Конечно, если бы я оставил ему зрение, он бы также сразу увидел, кто ты.
Абаддон не мог не задаться вопросом, насколько все могло бы быть иначе, если бы Сет с самого начала осознал опасность, в которой оказался.
— Если ты знал, кто я, почему же позволил подобраться к нему так близко?
— Признаюсь, я был в ужасе, когда ты впервые появился. Сет рассказал мне, как он сыграл на свою душу против другой. Он смеялся над этим, не понимая, что состязание было настоящим. Я сказал, что ему больше никогда не стоит совершать подобную глупостью.
— Он не послушался.
Зед покачал головой.
— Знаю. Он ответил, что он не ребенок и что я чересчур беспокоюсь.
— А потом?
— Я не находил себе места. Мне хотелось держать его как можно дальше от тебя. Но правда в том, что ты делал его счастливым. Ты давал ему то, о чем он всегда мечтал — простую радость влюбленности — и он светился ярче, чем я когда-либо видел, — Зед пожал плечами, глядя в маленькое окошко трейлера на шатер возрожденцев. — Казалось неправильным запрещать ему это счастье, особенно понимая, что его дни сочтены. Я всё еще боялся, что его чувства к тебе станут его погибелью, но позже… Я начал верить, что ты поступишь правильно.
Абаддон провел рукой по волосам. Было странно осознавать, что теперь этот облик, который он принял, стал постоянным.
— Как ты мог верить в дьявола?
Уголок рта Зеда дернулся в усмешке.
— Твое прошлое может быть потеряно для тебя, брат Абаддон, но не для меня. Когда-то ты был хорошим человеком.
Сердце Абаддона сжалось.
— Да? Но как…
— Ты влюбился не в того человека. Он предал тебя, и когда дьявол спросил о твоей душе, взамен ты попросил одну простую вещь.
Абаддон тяжело сглотнул и поинтересовался:
— Что же? Месть?
— Нет. Ты попросил билет домой.
Странно, как что-то столь простое — что-то потерянное для него навсегда — могло так сильно ранить.
— Домой? Куда?
— В Бакстон.
— Я англичанин? — забавно, что ему никогда не приходило в голову задуматься о своей национальности.
— Да, был. И в те времена весьма этим гордился. Между этим и твоим разбитым сердцем, ты решил пойти в армию. И так 1 мая 1915 года ты поднялся на борт лайнера «Лузитания», направлявшегося в Ливерпуль.
Его осенило.
— И его потопила немецкая подводная лодка.
— Именно.