Глава 3
Существует одно расхожее заблуждение, якобы для жизни в роскошном лондонском отеле требуются деньги, но Николас точно знал, что это не так. Одно из немногих преимуществ того, чтобы называться пэром, заключается в следующем: тебе вовсе не требуются наличные, чтобы снять апартаменты, а любой член семейства Лэнсдаунов всегда выбирает отель «Кларидж». Персоналу, да благословит Господь их доверчивые сердца, и во сне бы не приснилось, что можно потребовать у сына Лэнсдауна заплатить вперед, а если учесть, что на его банковском счету сейчас лежали жалкие семнадцать фунтов, четыре шиллинга и шесть пенсов, Николас с радостью воспользовался своим именем, чтобы получить номер, тем более что в Лондоне он оказался только из-за того, что отец в очередной раз попытался подчинить его своей воле.
Письмо лорда Лэнсдауна, сообщавшее, что Николас лишен доступа к деньгам и так будет до тех пор, пока не найдет себе подходящую жену, стало шоком по одной-единственной причине: он не знал, что отец обладает правом распоряжаться его наследством. Но задним числом Николас понял, что чего-то подобного ожидать следовало. В конце концов, контроль над его деньгами – это власть над ним, что всегда было навязчивой идеей старика. С чем Лэнсдаун, похоже, так никогда и не смирится, это с тем, что сын больше не намерен давать ему возможность управлять собой. И пусть отец пытается заставить его жениться ради обеспеченного будущего, жену он выберет себе сам, а не ту, что ему навяжут.
Конечно, отказ леди Федерстон помочь ему все немного усложнил. Николас представлял себе этот процесс менее проблемным, но в общем ничего не изменилось. Он должен жениться, и единственный вопрос: как приступить к этому делу без ее помощи.
Однако утром после своего визита на Беркли-стрит Николасу не удалось подумать над этим вопросом. Едва он сел завтракать, как в дверь постучались.
Чалмерз, его камердинер, перестал перекладывать почки и бекон с блюд, доставленных с отельной кухни, и вопросительно посмотрел на хозяина.
Николас кивнул, и Чалмерз вышел из гостиной в холл. Несколько мгновений спустя он привел в комнату маленького пожилого человека с черным кожаным портфелем в руках. Его сморщенное, как печеное яблоко, лицо было знакомо Николасу.
– Немного же им потребовалось времени, – пробормотал он себе под нос, отложил салфетку и встал. – Мистер Фрибоди! – сказал он вслух. – Как мило с вашей стороны заглянуть ко мне!
– Милорд. – Старик взглянул на стол. – Простите, что помешал вам завтракать.
– Вовсе нет. Собственно, я вас ждал.
– В самом деле?
Скучный, педантичный маленький человек, вот уже полстолетия занимающийся юридическими делами ныне здравствующего герцога Лэнсдауна, выглядел по-настоящему удивленным.
– Да, именно. Разумеется, я не знал, когда вы меня отыщете, но это наверняка должно было произойти вскоре после моего приезда. В отцовском письме говорилось, чтобы я тотчас же поспешил домой, верно? Вот я и здесь. Можете сообщить ему, что я приехал, как и предполагалось. – Он указал на стул напротив. – Садитесь, пожалуйста. Хотите кофе? Или приказать Чалмерзу подать вам чаю?
– Нет-нет, благодарю, милорд. – Старик сел на предложенный стул, поставив рядом кожаный портфель. – По просьбе его светлости я пришел, чтобы обсудить это письмо.
– Ну разумеется. – Николас снова приступил к завтраку. – Вы знаете, иногда мне хочется, чтобы отец был чуть менее предсказуемым, тогда иметь с ним дело стало бы значительно интереснее.
Повисла весьма неловкая пауза. Николас выждал десять секунд, перестал жевать и поднял глаза.
– Ну? – подтолкнул он. – Вы явились, чтобы сообщить условия, на которых мне вернут мое наследство, так?
Мистер Фрибоди сухо улыбнулся.
– Совсем не обязательно немедленно приступать к делу, милорд. Закончите сначала свой завтрак. Долго ли вы намерены пробыть в городе?
Николас не собирался выдавать свои планы, поэтому ответил нарочито уклончиво.
– Толком не знаю. Помимо получения удовольствий, предлагаемых сезоном, у меня нет никаких особых планов.
– Но вы наверняка хотя бы раз посетите Хонивуд, пока вы здесь?
– Так далеко вперед я еще не загадывал. А почему вы спрашиваете? – Он широко улыбнулся. – Неужели отец боится, что я могу поджечь родовое гнездо ради получения страховки?
Мистер Фрибоди посмотрел на него с тревогой, словно принял его слова всерьез, и Николас напомнил себе, что у юристов нет чувства юмора. В этом смысле они похожи на брачных посредников.
Стоило об этом подумать, и перед мысленным взором маркиза возникли глаза леди Федерстон – прекрасные голубые глаза, смотрящие на него с ледяным презрением. Ледник показался бы теплее, чем эта женщина. Нет, ледник может растаять, если его согреть, а леди Федерстон вряд ли когда-нибудь оттает и смягчится. С другой стороны, у нее такие полные розовые губы и роскошная фигура. Решительный мужчина мог бы, наверное…