— В общем, я решила от греха подальше свалить из Москвы. Мало ли. Сегодня отпустил, а завтра опять на пороге появится. Документы из универа забрала, сюда перевелась в надежде, что мне удастся спокойно доучиться полгода. Но ни хера не вышло, — разводит руками, словно извиняясь, — тебя встретила. А потом на этих гонках сраных засветилась. Идиотка конченая. Поддалась эмоциям, хотя знала, что нельзя…
Я помню, какая она была после гонки. Разбитая. Несчастная. Я тогда понял, что не могу смотреть на ее слезы.
— Какая-то сука выложила видео в сеть, и, по закону подлости, Ден на него наткнулся… С Анькой своей он, к сожалению, расстался. Она оказалась для него слишком скучной и правильной. Так что останавливать его было некому, поэтому собрался и приехал, — под конец голос совсем затих, — он хочет забрать меня обратно. Через неделю.
— У тебя диплом.
— А ему похер. Он это делает специально. Чтобы мне плохо было. Наказывает.
В комнате горькая тишина. Оса грустно смотрит на бутылку, я смотрю на Осу. Картина маслом.
— Как ты умудрилась во все это вляпаться?
— А как я умудрилась вляпаться в тебя? — отвечает вопросом на вопрос.
— Почему ты не сказала?
— А почему, собственно, я должна говорить? Ты мне кто? Затяжной геморрой и вечная головная боль?
У меня в мозгах не укладывается вся та хрень, которую она мне вывалила. От тех картин, что рисует шальной мозг, красная пелена перед глазами. Я даже знать не хочу, что у них происходило. Оса стальная, и если ее пробрало до такой степени, что сбежала, поджав хвост, то это было что-то из ряда вон.
Игрушкой. Бесправной. Безмолвной.
Слова гудят в голове набатом, выворачивая наизнанку.
— Уходи, — кивает на дверь, снова пытаясь меня выпроводить.
— Еще чего!
— Да какой от тебя толк, Меранов? — в пьяных глазах горечь плещется. — Мы с тобой только трахаемся весело, а все остальное по нулям.
Она не права и сама это знает, поэтому с досадой морщит нос и отворачивается. Между нами давно какая-то хрень творится, против которой нет сил бороться, остается только сдаться и принять это как должное.
— Почему по нулям?
— Ты прав, мы в глубоком минусе. Не включай рыцаря, Мерз. Тебе не идет этот образ, — она снова делает попытку слезть с моих коленей, и в этот раз я ее отпускаю.
— Проблему надо решать.
— Не переживай, решу.
— Интересно, как?
— Сейчас допью бутылку, потом хорошенько проблююсь от всей этой сладкой жизни, просплюсь, а завтра снова в бой. Не переживай. Я привыкла сама справляться, — произносит нарочито небрежно, — мне не на кого рассчитывать, кроме самой себя.
— И что ты сделаешь? Набьешь морду Гордееву? Будешь умолять отпустить?
— Нет, — Оса тянется за бутылкой, — я просто уеду с ним.
Последняя фраза звучит так тихо и безнадежно, что мороз по коже.
— И это, по-твоему, решение?!
— А других вариантов все равно нет. Ден меня не отпустит.
Глава 15
Это утро было особенно тоскливым. Может, оттого что в голове сидел наглый дятел и самозабвенно долбил мой похмельный мозг, может — из-за мерзкого вкуса во рту, будто кошка нагадила, а может, по причине того, что в постели я была не одна.
У стены спал Мерз.
На всякий случай я подняла край одеяла и, превозмогая головную боль, опустила взгляд на свою тушку. Надо же! Трусы на месте! С чего бы это? Мне казалось, они с меня со свистом слетают, едва только Меранов появляется в поле зрения. Сам не захотел, наверное. Не встало на пьяную убогую Осу, особенно после того, что она каялась в своем боевом прошлом.
Дура. Нашла с кем откровенничать.
Но если честно, мне вчера так хреново было, что хотелось хоть кому-то пожаловаться. Пусть даже Захару. Пусть даже потом придется об этом пожалеть. Все равно. Не скажу, что после исповеди полегчало, но сокрушаться уже поздно.
На полу рядом с кроватью стояла пустая бутылка. Мерз не дал мне ее допить в одну дудку. Так что план «напиться и проблеваться» не сработал — топлива не хватило.
Спаситель хренов. Даже тут весь кайф обломал. Половину сам выдул и спать нагло завалился, несмотря на то, что я пыталась его выгнать.
Вот зачем он мне под боком, спрашивается? И так тошно, а глянешь на него — и кишки сводит от беспомощности какой-то. Вроде тянет к нему, а подойти страшно. Потому что это Мерз, потому что сломает и не заметит. Хотя новость о том, что он Ирке от ворот поворот дал, порадовала. Моя внутренняя стерва станцевала победный танец, ведь из-за меня ее бросил, не иначе. Но дальше… По-моему, перспектив нет.
Я кое-как скосила взгляд на стену, где висели старые, оставшиеся от прежних постояльцев часы. Почти десять. Надо бы встать, умыться, почистить зубы, да и просто привести себя в порядок. Выкинуть, наконец, Меранова из своей комнаты, чтобы не нервировал и место на кровати не занимал. С таким лосем только на двуспальном ложе надо ночевать, в противном случае рискуешь ночью оказаться или на полу, или вдавленной в стену, или погребенной под царскими телесами.
— Проснулась, пьяница? — пробубнил сонно.
Видать, я разбудила его своим надсадным кряхтением.
— Нет. Сплю и вижу кошмар, — проворчала недовольно и с трудом приняла сидячее положение. Штормило. Вертолет в голове залихватски выделывал пируэты. — О-о-ох.
— Что, головка болит?
— Отвали, Мерз, — я попробовала встать.
Первый раз не получилось — плюхнулась обратно на кровать, она в ответ прогнулась и жалобно скрипнула. Со второй попытки все-таки удалось, и я, пошатываясь, побрела к столу. Мне нужно воды. Ведро. Или два. Как пойдет.
Пока я жадно пила, Захар тоже встал. В отличие от меня, он выглядел и чувствовал себя гораздо лучше. Даже завидно стало. Все-таки Мерз это такой Мерз. Даже здесь все наперекосяк сделал.
— Спасибо за компанию, — прошамкала, вытирая капли с подбородка, — было очень весело и душевно, но тебе пора. — Ноль реакции. Даже не посмотрел в мою сторону. — Захар, — позвала сердито, — не делай вид, будто не слышишь меня.
— Слышу. Но пока ничего интересного не прозвучало, — лениво отозвался парень.
Подошел, забрал у меня из рук стакан, налил себе воды и неспешно выпил. Блеск. Похмельное утро двух алкоголиков. То есть мы не только трахаться можем, но и квасить вместе. Просто идеальная пара.
От расплывчатых философских мыслей отвлек стук в дверь. Ну кого еще там принесло? Меранов посмотрел на меня вопросительно, но я только руками развела, ибо понятия не имела, кто там может быть. Гостей не жду и не люблю. Особенно таких, которые спать нормально не дают.
Стук повторился, отзываясь острой болью в висках. Я зашипела, зажмурилась и пошла открывать, готовясь вывались на незваного гостя весь спектр своего человеколюбия и хороших манер.
На пороге стоял Волшин.
— Здрасте, — только и смогла я сказать, уставившись на парня, — чем обязана?
— Меня послали…
— С чем тебя и поздравляю, — похлопала его по плечу.
Он, чуть прищурившись, рассматривал мою помятую хмельную физиономию.
— У тебя что? Отходняк?
— Как видишь, — отпираться смысла нет, все на лице написано.
— По какому поводу веселье? — усмехнулся Марк.
— Это я на радостях. Оттого что жизнь у меня сказочная.
— Позвала бы. Компанию составил.
— Нет, спасибо. Хватит с меня компаний, — дверь пошире распахнула, так чтобы Волшин увидел Меранова.
Тот невозмутимо отсалютовал ему стаканом с водой и отвернулся. У Марка аж физиономия вытянулась, когда он обнаружил у меня в комнате своего закадычного приятеля.
— Вы… э… что, — промычал он, как бестолковый теленок, — вы вместе, что ли?
— Нет, — категорично ответила я и снова дверь прикрыла до узкой щелки, — вернемся к тому, что тебя послали. Кто? Куда? Надолго?
Волшин головой тряхнул, будто пытаясь отогнать бредовые мысли, и произнес растерянно:
— Препод твой. Зверюга.
— Белов? — удивилась я.
— Он самый. С утра по универу носится, тебя ищет. Дозвониться не может.