Взгляд Софи. Он заставил меня отвернутся. Отказаться от кровавого плана. Она смотрела так недоуменно и словно бы разочаровавшись во мне. Что сердце пронзило болью.
«Великая Праматерь, что же я делаю! Я не могу причинить зло своей алмарэи, она никогда не простит мне смерть любимых!»
Я бежал к своей комнате, чуть ли не обгоняя Хосефу. На что та последняя бросила подозрительный взгляд, хмуря брови.
Но мне было все равно!
Мне выделили шикарную комнату. Признаться, в монастыре, что давно заменил мне Дом, моя келья была раз в пять меньше. Но стоя у окна и рассматривая задний двор, я продолжал корить себя.
«Это я – придурок и идиот! Уж кому, как не мне – дроу, радоваться, что буду только третьим! Зачем чернить все вокруг своей ревностью?» - задавал я себе вопрос, не находя ответ на свои мысли и чувства, что обуревали меня там, на лестнице.
И тут же обещал сам себе:
«Я исправлюсь! Я буду таким, как она хочет! Прошу, Праматерь, пусть только не отталкивает меня!»
Я нарезал круги по комнате, затем снова подходил к окну. Но успокоение не приходило, а я понимал, что накручиваю себя еще больше.
«Ты амран! Хватит истерить, как наложник в гареме!» - в конце концов отдернул себя, и отправился в душ. Может хоть холодная вода даст успокоения.
Но и холодная вода помогла мало.
Мне нужно увидеть Софи! – эта мысль сверлила висок, простреливая адской болью.
И я активировал «глаз». Хоть так, со стороны посмотрю на свою алмарэю.
Я увидел ее, стоящую обнаженной посреди развороченной кровати!
Это было невыносимо притягательно! Софи была восхитительна! Такая хрупкая, страстная и желанная! Белоснежная коже, могли позавидовать снежные вершины Рифейских гор. Длинные золотые локоны, тяжелой волной растекшиеся по плечам. Припухшие коралловые губы. Полные груди с розовыми бутонами сосков. Над которыми сверкает изумрудное ожерелье.
Смотреть на нее и не иметь возможности прикоснутся… сцепил зубы и, чтобы оставаться на месте, стиснул покрывало.
Я хочу, хочу быть там!
Но чертов дракон почуял магию «глаза». Алмарэю прикрыли покрывалом и притянули к себе на колени.
А я отчетливо заскрипел зубами, не в силах ничего изменить.
Дракон, что-то говорил Софи, а она спрашивала, порываясь соскочить с его колен. А потом… потом она повернулась, глядя прямо на меня. То есть на «глаз», и запустила в ме… в зеркало черное заклинание.
Секунда! И картинка пропала.
А я продолжал смотреть в пустую стену.
Черное заклинание так не соответствовало золотой душе Софи!
Спустя пару минут по коридору простучали решительные шаги.
Вот и дракон!
Пришлось встать.
Дверь открылась с такой силой, что непонятно как не слетела с петель. А он силен, снести все мои заклинания одной волной. Я совсем его недооценил.
- Что, пришел морду бить? – спросил я его, глядя в красные от ярости глаза. Наверное, всю дорогу до моей комнаты себя накручивал. – Ну, бей! Софи – моя алмарэя, и я от нее не откажусь! – заявил я прежде, чем дракон с размаху двинул меня в челюсть.
Глава 5.
Софи, Императорский дворец.
Я не стала пренебрегать советом Эванса. И стоило только за ним закрыться двери, вернулась к подушке. В последнее время я, и правда, стала больше спать. Наверное, беременность берет свое, с Костиком, помнится, я тоже часто клевала носом.
Устроившись поудобнее и засунув под подушку ладонь, сама не заметила, как уснула.
Проснулась от ласковых поцелуев в плечо.
Ммм, Эванс!
- Просыпайся, Соня! – мурлыкал за спиной муж.
- Это имя или определение? – не открывая глаз спросила я.
- Не понял! Ты о чем?
А я в ответ тихонько рассмеялась. В кои-то веки на душе было легко и спокойно.
- На Земле я была Софьей, ласково – Соня, Сонечка. Но еще так называют тех, кто любит долго поспать. А я с этой беременностью оправдываю свое имя. – объяснила я, поворачиваясь к мужу. – Да, неслабо, Вы отношения выясняли! – схватила я Эванса за подбородок, поворачивая голову сначала в одну сторону, затем в другую. Эванс не пытался вырваться, глядя на меня с невыносимой тоской, которую я решила не замечать. Опять, наверное, считает, что моя драконница будет подталкивать меня к более «сильным» самцам. – Хоть выяснили? – спросила вставая.
- Не успели. Даллас не дал. – Эванс откинулся на подушки.
Я же поспешила за заживляющей мазью. Привычка таскать ее всегда с собой, не раз выручала меня. Вот и сейчас заветная баночка, приятно пахнущая ментолом, валялась где-то на дне женской сумки, среди кучи таких же «вещей на всякий случай».