- Невероятно! – обалденно таращилась я. – Но почему ты не даешь ему проснуться!
Тогда черная тварь показала продолжение нити. Там, где-то далеко на ней сидела еще одна тварь. Но в отличии от этой, оно не было маленьким и пушистым. Это действительно было проклятье, каким мы привыкли его видеть. Оно было прожорливым. И совсем не разумным. Втягивая в себя большую часть поступающей от Эванса энергии, проклятие ослабляло дракона, ведь ему оставались лишь жалкие крохи.
Потом тварюшка образами стало показывать, что надо избавится именно от этого проклятия, а никак не от нее. Что она…
- Угу, милая и пушистая! Я так и поняла! – сарказм в моих словах насторожил ее. Но комок все же покивал головой. Ну или той частью, где должна быть голова.
- А ты у нас значит совсем безвредная? – хмыкнула я, скорее для праформы. Голову сейчас забивало совсем другое. «Как, ну вот как мне применить для этой прожорливой твари способ Руты де Баррус. Ведь я даже не знаю, где эта тварь находится. Это же даже не материальный мир. Такое ощущение, что тварь где-то за гранью. Именно поэтому не помогли стандартные способы. Как и с Черным огнем. Но если Черный огонь…
- Кстати, а почему «Черный огонь»? – спросила я тварюшку.
На что мне показали, как огромная разумная тварь просто пожирает энергию живого существа, и остается лишь обугленное тело.
Это было жутко!
- И ты тоже станешь такой! – в ужасе я отпрянула от постели Эванса, к которой так неосмотрительно подошла.
Но тварюшка не ответила, то есть ничего не показала. Она просто понурила голову и по менталу меня стали таранить эмоции тоски и уныния. А потом она посмотрела на меня осуждающе. Вот, ей богу, посмотрела! Хотя глаз или чего-то подобного у этого черного комка не было. И стала транслировать мне, что хотела бы счастья, нежности, заботы. Она так и купалась бы в таких «вкусных» потоках. Именно вкусных. Таких как мои.
- То есть, ты хочешь перекочевать от Эванса ко мне?
Блин, я, наверное, схожу с ума, раз разговариваю с проклятием!
Тварюшка усиленно закивала «головой», ну или верхней частью своего тела.
- И я должна буду лежать тут вместо мужа?
- Нет! Нет!
Мне тут же стали транслировать, что тварюшку можно просто время от времени брать на руки, гладить, делясь энергией. Ей много не нужно…
- Ну прям домашний питомец!
Верхняя часть тела тварюшки насторожилась, словно находила объяснение незнакомому слову, а потом вновь усиленно закивала.
- Но ведь тогда Эванс потеряет дракона, ты же сама говорила? – не повелась я на сладкие речи. С сомнением глядя на черный комок, теперь больше напоминающий морскую звезду. Во всяком случае, в ней явно стали проявляться отдельные части.
Тварюшка даже тягостно вздохнула. А потом стала передавать, что мол есть способ избавится от проклятия за гранью. Но ей для этого нужно силы. То есть энергия. Тогда она станет сильнее и сможет сама съесть то проклятие.
- И сколько энергии тебе нужно? – настороженно спросила я.
- Много! – попыталась показать мне тварь, ей нужно вырасти, чтобы одолеть тварь из-за грани.
- Я подумаю до завтра. – ответила я.
- Буду ждать! – пришел образ от тварюшки.
Весь день я обдумывала предложение твари. Мужчины косились в мою сторону, но ничего не говорили. А я молчала, прокручивая в голове совсем не радостные мысли.
То, что я еще два дня назад считала шансом, оказалось невозможным применить в данном случае. Тварь из-за грани я так не достану. А убрав тварюшку, могу погубить дракона Эванса.
Уже навсегда.
Но и доверится непонятной чему было страшно.
До ужаса, страшно!
Но…
Есть ли у меня другой выход?
Нет!
Полдня я провела в комнате мальчиков. Играла с ними, стараясь запомнить Костика и Брайана такими. Детьми. Веселыми и шебутными. Вечером сама уложила их в кровать, прочитав сказку. Так хотел Костик. Он вдруг вспомнил, что мама давно не читала ему сказок на ночь.
Да, не читала.
Прочла.
Мальчишки давно уснули, а я сидела и смотрела на этих ангелочков. И сердце щемило в груди. Увижу ли я их завтра?
За дверью детской меня ждали Анхель и Даллас.
- Софи, ты ничего не хочешь нам сказать? – хмуро глядя на меня, спросил оборотень.
Внимательно посмотрела на мужчину, стараясь запомнить это лицо.
Вот эту складку над бровью, открытый взгляд орехово-медовых глаз, лучащийся добротой и нежностью…