Покинув покои Фридрих отправился в отдельное крыло, за закрытыми дверями которого жили девушки, судьба которых заключалась в услужении императору.
Пройдя тяжелые резные двери Фридрих столкнулся с массивной словно гора женщиной. Не смотря на свои габариты, женщина двигалась плавно и даже изящно. Ее лицо все еще хранило отпечаток былой красоты. И среди мужчин во дворце было не мало тех, кто пал жертвой любовных чар этой женщины. Когда-то она сама была одной из девушек, что сейчас находились на ее попечении. Но обладая живым и цепким умом, Эйлин Маклахнен сумела заинтересовать императора, став ему другом, а не закуской зверя на одну ночь.
- Что привело к нам главного Секретаря Его Величества? – пусть женщина и низко кланялась, но была в ее голосе некая издевка. Правда, так мастерски завуалирована, что различить ее у Фридриха получалось лишь благодаря природной паранойи.
- Вам ли не знать, госпожа Маклахнен? – приподнял бровь императорский лакей.
- Пожелания были? – в тон ему ответила женщина.
Грудь, которой, как успел заметить Фридрих, призывно колыхалась. Рождая в мужчине доселе неведомые тягучие ощущения. Отчего Фридрих терялся, стараясь свести общение с госпожой Маклахнен к минимуму. Ему не нравилось ощущать себя мухой в сиропе, но в то же время, какая-то часть мужчины буквально молила поддаться и узнать, какова цена этого плена.
- Золотые волосы. – не отводя взгляда от призывно волнующихся полукружий ответил Фридрих.
- У меня уже больше половины с золотыми волосами! – хмыкнула женщина, плавным движением поправляя корсет. – Может господин Гибсон сам выберет? А я бы подсказала. – последнее предложение госпожа Маклахнен выдохнула почти полушепотом.
Но именно он привел мужчину в чувство.
- Нет! – резко и суше чем нужно ответил личный секретарь Его Высочества. – Я полагаюсь на ваш вкус, госпожа Маклахнен. Он еще не подводил. Девушка должна быть готова через пять минут! Проводите ее к зеленным апартаментам.
- Хорошо, господин Гибсон! – Эйлин присела в реверансе. И взгляд Фридриха вновь застрял на нежной коже глубокого декольте.
Но на этот раз мужчина быстро взял себя в руки, поклонился, притопнув каблуками развернулся и вышел прочь.
- Опять испугала! – совсем по-бабски всплеснула руками Эйлин. – Вот что за гадство! Единственный нормальный мужик во всем гадюшнике и такой… Просто слов нет! Селестина! – тут же громко позвала она одну из девушек, что в живописных позах сидели вокруг фонтана, в виде переплетенных в любовном экстазе тел дракона и нимфы. – Идешь за мной!
- Да, госпожа Смотрительница! – тут же вскочила золотоволосая девушка. Красотой она могла бы посоперничать с нимфой в объятиях дракона. – Мне что-нибудь нужно взять с собой?
- Нет! – твердо ответила Эйлин.
Перед выходом она накинула на голову девушки тяжелое покрывало, скрыв гибкую фигурку до самого пола. Поправив покрывало так, чтобы сеточка для лица оказалось на нужном месте, она толкнула девушку в сторону двери.
- Пошли!
У девушки в голове крутилось множество вопросов, но не один из них она так и не отважилась произнести. Время от времени поглядывая на суровое лицо смотрительницы. Селестина шла босиком, а пол под ногами был ужасно холодным. Но через какое-то время девушка перестала обращать на это внимание. Ее привлекла красоты переходов, через которые ей пришлось идти. Во дворец она попала совсем другими – темными и не совсем жилыми. Казалось это было так давно! Но ведь не прошло и месяца с того дня, как отец продал Селестину императорской ищейке. Получив за нее тугой кошель золота, такого необходимого, чтобы закупить зерно для нового посева. А еще устроить единственного сына – наследника в школу магов. Это потом Селестина пришла в себя и сумела рассмотреть красоту комнат, что были предоставлены исключительно ей одной. Но та красота не шла ни в какое сравнение с этой…
Девушка даже не заметила, как быстро они пришли.
Толкнув дверь в какие-то покои, Смотрительница потянула Селестину за собой.
В комнате было темно. Лишь в огромном камине ярко полыхал огонь, скупо освещая комнату.
- Ваше Высочество! – осторожно позвала Смотрительница и из кресла встал высокий широкоплечий мужчина. Обезоруживая Селестину своей зрелой мужской красотой. В их поселке на Селестину часто заглядывались парни, но сама девушка так и не смогла открыть перед кем-то свое сердечко.
Сейчас сердце девушки трепыхалось словно птаха, пойманная в клетку.
- А, Эйлин! – Император обратился к Смотрительнице. – Покажи, что привела!
Он повернул кресло в их сторону и вновь уселся в него. Как в его руке оказался бокал, Селестина не увидела.