– Тебе понравился обед? – спросила она, провожая его до двери.
– Не то слово.
– Тогда скажи спасибо Наташе, – Юля кивнула в сторону двери, ведущей на кухню, где звенела посудой Наташа Зима.
– А я ей уже сказал спасибо, ты просто не заметила, – загадочно ответил Игорь, и вдруг Юля вспыхнула до корней волос. «Наташа?!» Она вспомнила, как покраснела ее домработница, когда услышала, что к ним на обед придет Игорь Шубин. А что, если у них роман?
«Вот и Шубин… Предатель…» – она почувствовала внезапно вспыхнувшую ревность почти физически. Ее бросило в жар, а тело стало словно чужим. «Но почему? Ведь я же его не люблю?!» Неужели каждой женщине необходимо знать, что ее кто-то сильно любит? И если Шубин вдруг женится на Наташе, то что же будет с Юлей? Кто будет питать ее женскую сущность и втайне восхищаться каждым ее взглядом, жестом, улыбкой?.. В тот момент, когда ее захватила эта беспричинная ревность, ей показалось, что она совсем осиротела.
– Пока, – Игорь чмокнул ее в щеку и скрылся за дверью. И впервые ей показалось, что у Шубина холодные губы. Как лед.
Поговорили и разошлись. А что ей теперь делать? Как вести расследование втайне, если ей понадобился парик? Парик – вещдок. И он лежит в сейфе у Корнилова или – еще лучше! – уже в НИЛСЭ, на экспертизе.
Она снова достала блокнот и принялась вспоминать все места в городе, где можно купить парик. И хотя она не исключала, что парик не новый и запросто мог принадлежать самой Зое (мало ли для каких целей женщина держит в своем доме парик), пройтись по рынку и по магазинам, чтобы увидеть приблизительно такой же, все же стоит. Итак. Два рынка. Один торговый центр. Пять универмагов. Театры!
Она взглянула на свои записи, и у нее опустились руки. Нет, это нереально. Искать человека, купившего на днях парик из русых кудрей?
Она закрыла глаза, чтобы вспомнить, как выглядел этот парик и из каких волос он был сделан: настоящих или искусственных. Скорее всего из искусственных.
Она решила позвонить в НИЛСЭ (научно-исследовательская лаборатория судебной экспертизы) знакомому эксперту Норе, не раз выручавшей ее в подобных случаях. Парик сейчас наверняка у нее. Но потом подумала, что лучше не звонить, а самой прийти в лабораторию.
Она ехала туда на свой страх и риск. Норы там могло и не быть. Да и парик мог лежать в сейфе у другого эксперта. У них же там своя специализация…
Поэтому когда, приоткрыв дверь, она увидела знакомый силуэт, обрадовалась. Нора подняла взгляд от микроскопа и улыбнулась. Сразу же сообразив, что Юля приехала к ней не на чашку кофе, быстро и тихо вышла из лаборатории. Разговор происходил на лестнице, где их не могли подслушать.
– Ты куришь? – спросила Юля, увидев у Норы пачку сигарет. Следом из кармана белого халата появилась и зажигалка. – И давно?
– Да нет, всего с полгода. Все курят, вот и я стала курящей женщиной. Не знаю, как и получилось. Глупо, да? – Она выпустила дым и усмехнулась. – Ты по поводу Пресецкой?
– Да, но расследование будем вести неофициально. И если ты мне понадобишься…
– Да ладно, разберемся как-нибудь. Я же знаю, что Крымов уехал, так что не переживай, я постараюсь сделать для тебя что смогу без всяких денег, все равно занимаемся одним делом.
Юля как бы пропустила ее слова мимо ушей. Она отблагодарит ее, когда придет время.
– Меня интересует парик.
– Понятно. Скажу сразу – он старый. А потому тебе трудно придется. Был бы новый, обошла бы рынки и магазины и нашла, где, кто и когда купил его. Так? Но увы… Парик старый, его носила какая-то пожилая дама. Я провела исследование сохранившихся внутри него настоящих волос, взяла пробу перхоти… Короче, тебе все это неинтересно. Скажу вот что. Женщина, которая носила прежде этот парик, душилась духами «Пиковая дама». Тебе это ни о чем не говорит?
– «Пиковая дама»? Неужели кто-то еще душится такими духами?
– Думаю, это немолодая дама с устоявшимися вкусами. Парик она носила очень часто, потому что он весь в дырах, короче, изношен предельно. Вот и ищи пожилую даму, почти лысую, которая ни дня не может прожить без парика и на туалетном столике которой стоит флакон духов «Пиковая дама».
– Ну и задачку ты мне задала. Но послушай, Нора, я видела этот парик, когда он был на жертве. Поверь мне, он выглядел как новый.
– Да, действительно. Снаружи он выглядит неплохо… Знаешь что, я его тебе сейчас принесу. Поднимись на один пролет выше, там железная лестница, ведущая в лифтовую шахту, и подожди меня там.
Нора вернулась очень скоро. В руках ее был пакет, из которого она извлекла парик. Да, хозяйка этой потрепанной вещицы была женщина аккуратная, поскольку парик был хорошо расчесан и уложен. Но уже тот факт, что ему было лет пятнадцать-двадцать, свидетельствовал о том, что у этой женщины не было средств, чтобы купить себе новый.
– Ты же должна была увидеть его, чтобы найти ту, кому он принадлежал. Честное слово, не представляю, как ты будешь ее искать.
– Я и сама не знаю. Но парик был на голове Пресецкой. Значит, кто-то его надел, и этот «кто-то» взял его у этой старой дамы. Все, я посмотрела, понюхала… – Юля вдохнула и отвернулась, после чего неожиданно чихнула. – А что с остальными вещами? Простыня, например, или наволочки?
– На простыне след от ботинка, но очень слабый. Частицы грязи, по которым невозможно установить, где именно она налипла на подошву. Мы же не волшебники. Обычная городская грязь с микрочастицами бензина и машинного масла. Перед любым домом можно найти лужицу с таким маслом, сама понимаешь. Но есть в этих частицах и еще кое-что очень интересное, над чем мы бьемся с самого утра. Это биологически активное вещество, происхождение которого нам пока неизвестно. Возможно, это растение, сок которого сохранился на подошве и был занесен на постель во время борьбы…
– Борьба… В том-то и дело, что все указывает на то, что никакой борьбы не было. Якобы Пресецкая ждала этого мужчину, постелила ему эту самую постель, разделась, спала с ним…
– Да, на простынке были пятна спермы, но ими сейчас занимается Вера. Я сообщу тебе группу и все, что мне удастся узнать об этих пятнах. Ты же хочешь сопоставить их с теми образцами, которые нам должен прислать на экспертизу Чайкин?
– Конечно.
– Я не следователь и не имею права высказывать свою точку зрения, но, Юля, ведь если Пресецкая ждала этого мужчину и доверяла ему настолько, что разделась и легла с ним с постель, так, может, вовсе и не он убийца?
– Нора, ничего не знаю. Ни одной зацепки, кроме этого парика. А как я могу найти ту, которой он принадлежал? Словно тупик какой…
– Начни с «Пиковой дамы». Обратись на парфюмерный склад какого-нибудь большого универмага, где люди разбираются в таких вопросах. И спроси у них, кто и когда заказывал эти редкие духи. Уверена, таких магазинов наберется не так уж много. Сейчас, когда все полки завалены польскими и французскими духами, мало кто пользуется «Пиковой дамой».
– Что ж, это идея. Спасибо. Ой, чуть не забыла, я тут тебе еще кое-что принесла, – и Юля достала пакеты с волосами и ножницами, которые взяла в квартире Зои. – Меня интересуют отпечатки пальцев на ножницах. И еще: ты не могла бы определить, каким образом были острижены или сбриты волосы? Машинкой или лезвием?..
Из машины она позвонила Ире Званцевой. Трубку долго не брали, потом сработал автоответчик, и Юля оставила сообщение с просьбой перезвонить ей на сотовый. И почти сразу же ей позвонила Наташа Зима.
– Тебе звонил какой-то Бобрищев. Он хочет с тобой встретиться, запиши номер его телефона… – и Наташа продиктовала.
– А Ира не появлялась? Не звонила?
– Нет. Я почки разморозила. Если хочешь, приготовлю, как в прошлый раз, в сухарях.
– Надо было бы тебе разморозить мозги. Глядишь, и мои бы лучше заработали, – вздохнула Юля. – Что-то у меня ничего не клеится. Вместо того чтобы гнаться по свежим кровавым следам убийцы, приходится возиться с грязным вонючим париком, который носила какая-то старушенция. Ты, кстати, не знаешь, где продают духи «Пиковая дама»?