- Ты преувеличиваешь, - ответил я. - Самый обычный телефонный разговор, у нас десятки таких каждый день.
- «Ты преувеличиваешь, самый обычный разговор», - передразнила она меня. - И самое обычное убийство?
Что тут возразишь? Убийство не поддавалось никакому объяснению. Я мог лишь сказать вот что:
- Александра взглянула на себя в зеркало, ужаснулась и позвонила нам. И правильно поступила - ее волосы в самом деле выглядели неважно.
- Не только волосы! Александра была бледна как стенка, ноги абсолютно разбиты - разве ты не видел водяные мозоли на ее пятках? Во какие огромные! - Беа сложила из пальцев кружок величиной со сливу. - Словно она полдня куда-то бежала, спасая свою жизнь!
- Да, верно, она показалась мне какой-то дерганой и отрешенной.
Беа пришпилила меня взглядом.
- Почему она была такой? Почему ей понадобилась прическа - вот так, вынь да положь?
- Когда ей предложили чай, она уже немного расслабилась. Во всяком случае, мне так показалось.
Беа кивнула.
- Близнецы - они такие. Быстро успокаиваются и быстро заводятся. Дальше-то что?
- У нас всегда было так заведено, хотя мы и не обговаривали это специально: я делаю с ее волосами все, что хочу, а она мне доверяет. Ей это нравилось. Так вышло и на этот раз.
- Я не об этом спрашиваю. О чем вы говорили? Что она тебе рассказывала?
Деннис сунул голову в дверь.
- Беа, пожалуйста, иди сюда!
- Если бы ее красила я… - Беа ударила ладонью по столу, - то сейчас я бы уже знала, в чем дело!
Я ехал в такси на встречу со Стефаном, и у меня никак не шли из головы слова Беаты: если бы она красила Александру, то вытянула бы из нее все новости и теперь бы точно знала, в чем дело. Может, я пропустил что-нибудь мимо ушей? Но ведь если бы Александра хоть мимоходом обмолвилась, что кто-то, возможно, покушается на ее жизнь, такие слова, разумеется, не прошли бы мимо моего сознания. И вообще, у кого могли иметься причины для убийства Александры Каспари? Как всегда, я щедро расплатился с водителем и прошел в «Дукатц».
- Как дела? - Стефан наклонился ко мне. Он был в рубашке с коротким рукавом и, разумеется, при галстуке. На его шее блестела испарина. Потом он поставил кейс на пол и рухнул на стул. Пока он приходил в себя, его глаза с любопытством шарили по кафе, оценивали людей, сбежавшихся в обеденный перерыв на островки тени под пестрыми зонтиками. Все места были заняты. Я обрадовался его приходу.
- Что пьешь? - спросил Стефан.
- Белое вино с минералкой.
- Будешь заказывать что-нибудь из еды?
- Я только что съел кусочек торта. Весьма рекомендую.
Стефан взял со стола меню. Приди он раньше моего, он непременно дождался бы меня и ничего не заказывал.
В Мюнхен он приехал уже много лет назад - изучать юриспруденцию; я же бросил школу незадолго до окончания и смылся в Лондон. В те времена только там можно было выучиться на классного парикмахера. Мы никогда не теряли друг друга из поля зрения, и я знал о его делах хотя бы в общих чертах. Когда восемь лет назад в Мюнхене открылся мой салон, Стефан давно уже обрел прочный социальный и профессиональный статус. Жил он вместе с Сабиной, психологом по профессии. Что мне в ней больше всего нравилось - ее длинные, шелковистые волосы, которые превосходно годятся для ступенчатой стрижки. Стефан и Сабина скорее домоседы, избегают шумных сборищ и вечеринок, болтовня их утомляет. Когда они сидят на балконе, в окружении домашних цветов, и молча изучают свои бумаги, Сабина просто прихватывает волосы на затылке широкой заколкой.
Стефан захлопнул меню и заказал сэндвич с окороком и яблочный сок с минералкой. Потом взмахнул рукой, на которой красовались часы с серебряным браслетом, и потер ладони, словно с мороза. На его лбу, у корней волос проступили светлые капельки.
- Прости, - сказал я, - что продинамил тебя утром. Но мне, честное слово, было не до бега. Да еще этот жуткий звонок спозаранку…
Стефан лишь отмахнулся, мол, нечего и говорить.
- Томас, мне нужен твой совет.
- Да? Что такое?
- У меня новый клиент, появился два дня назад - хотя и не записывался ко мне заранее, но я его все-таки принял, так получилось. Просто у меня появилось окно - не состоялось судебное слушание, поскольку ответчик… - Стефан заметил выражение моих глаз. - Ладно, не важно. Короче, стоит он передо мной, большой такой, сильный мужик, вот такой… - Стефан раскинул руки. - Тебе бы он понравился.
- Ну, и что?
- Так вот, этот мужик утверждает, что его регулярно лупцует жена.
- Бедняга.
- И ты этому веришь?
- Недавно в «Вамп» напечатали статью о женском насилии - что-то типа «темная сторона личности, потенциал насилия, блуждающий в глубинах сознания» и все такое.
- Я говорю сейчас не о твоих журналах, - вздохнул Стефан, - там что угодно наврут, а о реальной жизни. Про бабу, которая дубасит своего мужика за то, что тот не вынес мусорное ведро или вернулся с работы позже обычного. Вот о чем.
- Может, ему это нравится?
- Вряд ли.
Официантка подала сэндвич и сок. Стефан поблагодарил ее. Я заказал новую порцию своего напитка, попросив положить в него лимон и побольше льда. За соседним столиком сидела женщина, пепельная блондинка. Где-то я уже ее видел. Посеченные кончики ее волос явно не знали ножниц парикмахера целую вечность. Она либо не заметила моего кивка, либо не сочла нужным ответить, уткнулась в журнал и курила тонкую сигарету. Александра Каспари тоже курила тонкие сигареты.
- Тебе бы хотелось такого? - Стефан проговорил это с набитым ртом.
- Чего? - рассеянно переспросил я. - Ах да, ты имеешь в виду побои? Едва ли. Если, конечно, в них нет примеси эротики. А тебе?
- Я бы в ответ сам навешал Сабине оплеух.
- Кстати, она читала ту статью. С большим интересом.
- Где? У тебя? - Стефан выпятил челюсть и мотнул головой в мою сторону.
- Где же еще?
- Верно, такую ерунду читают только у парикмахера. Сам-то ты зачем это читаешь? Тебе что, интересно?
- Такие вещи читают многие люди, обоего пола.
Иногда мир Стефана кажется мне ужасно простым. Он признает специальные журналы по юриспруденции, а также солидные немецкие газеты. О легкомысленных журнальчиках и тому подобном чтиве он имеет такое же слабое представление, как и о хорошей художественной литературе.
- Глянцевые журналы мне здорово помогают, - терпеливо пояснил я. - Например, пару месяцев назад в «Вамп», среди прочих новинок, назвали и мою серию по уходу за волосами. Это золотая информация, без преувеличения тебе говорю. Я тут же заметил результат.
- Дорого тебе обошлось такое упоминание?
- Это редакционный сюжет, не реклама, так что информация мне ничего не стоила. Ну, не считая одного приглашения и нескольких пробных флакончиков. По сути, тут мне помогли приятельские отношения с редакторшами.
- Больше ничего?
Стефан начинал действовать мне на нервы.
- Журналистки пользуются у тебя скидками?
- Нет. Редакторши тоже не пользуются.
- Почему же тогда они пишут о твоем зелье?
- Потому что у меня качественная продукция. Потому что считают, что о ней стоит написать.
Стефан вытер губы, потом все лицо и, смяв салфетку, положил ее на тарелку.
- Не сердись на меня. Мне пора. - Он порылся в сумочке, висевшей на поясе, отыскивая бумажник.
- Не ищи. Я угощаю.
- Спасибо, Томас. - Теперь он чувствовал себя обязанным непременно сказать мне что-нибудь приятное. - Скажи-ка, как дела у твоего нового друга, как там его… - Стефан задумался, припоминая имя. В реестре его памяти мой русский приятель пока еще не закрепился.
- Алеша.
- Совершенно верно.
- Если бы я знал, - буркнул я. Отвечать мне не хотелось.
- Завтра утром будем бегать?
- Созвонимся.
Стефан потрепал меня по плечу и зашагал в сторону Одеонсплац - его контора там прямо за углом - вероятно, на встречу с побитым мужем. Я обсасывал ломтик лимона и размышлял, что агрессивные бабы встречаются чаще, чем мы думаем. Александра тоже была властной особой и, когда ссорилась с Холгером, швыряла в него тарелки. В семейной жизни она явно была не такой кроткой и покорной, как у меня в салоне, в парикмахерском кресле. В чем тут дело? Как это объяснишь?