С чего — не с чего, конечно, но… Я, наверное, ещё просто не настолько «обсвяторуссился». Подчёркнуто без спешки стащил с головы свой платочек, не поднимая глаз, раздёрнул узелок. Ну, как всегда — когда надо — быстро не развязывается! Обернул бёдра. Вот, елдырины помидоры, кончики только-только. У меня что, задница растёт быстрее, чем голова? А чего удивляться — это всегда так.
Подняв глаза, я столкнулся взглядом с глазами передней девки. Она разглядывала мои манипуляции крайне заинтересовано. Даже засмотрелась. Наконец до неё дошло, что представление закончилось. Она дёрнулась, возвращаясь к осознанию текущего момента, и, сглотнув, затараторила:
– Здоровьечка, тебе, господин наш, батюшка. Бог те в помощь в трудах праведных. Вот пошли мы с подруженькой по грибы, по ягоды. Углядели на лугу трудников. Углядели мы, да и подумали — надо подойтить к работникам, может, нужда кака есть, иль заботушка. Солнышко-то ныне высоко стоит, жарит да припекает не шуточно. Как же вы бедненькие-то да без отдыха? А у нас-то снеди разной корзинка полная. Матушка моя на дорожку дала, не поскупилася. Не желают ли добры косари пирожков свежих с рыбицей? Молочка, утром доенного?
Красиво говорит. Без запинок. Чувствуется долгая и упорная зубрёжка. Где ж это так крепко такие тексты вдалбливают? «Батюшка»? Это мне-то? В этом моём плоскодонно-маломерно-костлявом? А, я ж её отца в холопы взял. Значит и она — моя холопка. Нет, правильно — «роба». «Холопка» — это более позднее, от поляков, наверное. В русской традиции аж до конца 17 века чёткое разделение по полам: женщина — роба, мужчина — холоп. Как жеребец и кобыла. А не жеребица или кобылец. А матушка этой посетительницы — «роба с приплодом». Помню.
– Тебя как звать-то?
От трети до двух третей входящих звонков в call-центрах моего начала третьего тысячелетия обрабатывается программными роботами. Уровень ошибок у таких автоответчиков в три-пять раз ниже, чем у живых операторов. База данных Аэрофлота, например, содержит под миллион типовых диалогов. Человеку столько в голове не удержать, а компы — и распознают бред позвонившего клиента лучше живого оператора, и отвечают точнее. А вот у этой девички реакция на запросы пользователей вообще не предусмотрена. Попытка диалога приводит к общему зависанию системы.
– Меня-то?
Мда. Классика. Неужели нужно обязательно озвучивать идиотский ответ на идиотский вопрос? «Как меня зовут — я знаю».
– Глава 92
Пришлось выждать довольно длинную паузу, в ходе которой умильное выражение лица добродетельной робочки-селяночки тинейджерского размера сменилось сначала на непонимающее, потом на тревожно-озлобленное. Наконец, шестерёнки провернулись, зубчики зацепились. Маска снова стала умильно-сладкой. Девка внезапно широко махнула правой рукой и поклонилась большим поясным поклоном. Стоявшая за её спиной Пригода несколько проспала момент начала движения, засуетилась и со всего маху воткнулась лбом в копчик своей напарницы. Но та уже «поймала волну» и, почёсывая пострадавшее место, продолжила свою арию.
– А прозваниеце у меня простое, девическое, родителями моими честными даденное. Людям добрым сведомое, соседями вспоминаемое. Как идут девки наши с селища на вечерки каки разные, или ещё каки гульбища…
– Понял. Имя у тебя есть?
Ванюша, снова на те же грабли. Туземцев прерывать нельзя — их от этого клинит и идёт внутренний сброс. Вплоть до полной перезагрузки системы. Есть время покурить и оправится. Или попробуем распараллеливание?
– Пригода, как ты её называешь?
– Кого? Её?
Повтор. Грабли снова. Не умеешь, ты, Ванька, говорить со святорусским людьми. Впрочем, и с не «свято» — не умеешь. Дождись свистка. «Чайник — закипел, паровозик — тронулся, посадка — объявлена». «Оставьте своё сообщение после третьего гудка».
– Беспутой её звать.
– Вот и не правда! У меня и крестное имя есть!
– Чего неправда? Как парни на гульбище идут, так и кричат: выходи Беспута, пойдём, по-путаемся.
– Ты чего?! Мы ж уговаривались!
– Ладно, девоньки, давайте короче. Вы зачем сюда пришли?
– Дык… эта… ну… вот.
Всё, наигрыш кончился, обязаловку откатали — пошёл свободный разговор. Причём, конструктивный — на последнем «вот» Пригода подняла корзинку и чуть не ткнула мне в лицо. В корзинке, как было сказано, нечто съестное. Взятка натурпродуктами. «Борзыми щенками». Раз дают — будут просить. Не принять — глупо — кушать хочется. Принять… надо будет отдариваться. Здесь так принято. Только я, красавицы, не посконный-сермяжный, а вполне продвинутый. Россиянин, давая в начале третьего тысячелетия взятку, не надеется на порядочность взяткополучателя и достижение выгоды, а исключительно «чтоб хуже не стало».