Как я сочувствую женщинам! Как я их понимаю! Лежишь тут, с этими тушками по всему телу, во весь рост. Ни вздохнуть, ни… ни выдохнуть. Как в трамвае:
«— Молодой человек! Вы на мне уже двадцать минут лежите и ничего не делаете. Ну сделайте хоть что-нибудь!
— Э-э… Девушка, передайте, пожалуйста, на билет.
— Да! Я была девушкой! Пока в вагон не вошли вы со своим зонтиком!»
Поползновение моих «ближников» имело своей причиной совсем не то, что вы подумали. Просто в поварне было холодно. Вот они и сползлись ко мне для согревания. «Два индейца под одним одеялом — не замерзают». А три? — А третий задыхается и «даёт дуба». Но — в тепле.
Стоило мне высунуть нос из-под Ивашкиного плеча, как я понял причину похолодания. Ибо увидел предрассветное небо. И не увидел крыши. Офигеть! Сколько же мы вчера приняли? И с чего это крышу снесло? С чего мою — понятно, но с поварни?
Мужики тяжело и медленно, охая, причитая и матерясь, собирались к столу. Если бы не перспектива «утренней разминки» на предмет «головёнку поправить» — фиг бы поднялись. Я старательно изображал заботливую хозяйку: разжёг огонь в очаге, поставил котелок с водой, выкинул недоеденное и сполоснул миски. Попутно наблюдая и издеваясь над пострадавшими. Но пиво выставил:
Сам-то я уже давно это прошёл и пережил. Я уже говорил о своём несколько специфическом отношении к этаноловым смесям? Так вот, смолоду меня, как и всякого индивидуя мужеского полу на Руси, интересовала личная реакция организма на эту самую це-два-аш-пять-о-аш. Проверка показала, что хуже «коленвала» Ишимского завода бывает ещё грузинская чача на извести. Кроме вкусовых и отравляющих свойств продуктов этого семейства, я также исследовал меру собственной глупости и выносливости. Ну, типа, когда меня отсюда вынесут. Но когда мозги отъезжали, то наружу вылезала личная система этических ценностей, которая не позволяла допускать «вынос любимого тела». Других — пожалуйста. Сам, бывало, помогал и направлял, доставлял и спать укладывал. До «застенчивости», когда за стенку держишься — доходил. Сознаюсь. А вот дальше…. Несколько раз пробовал впадать в запой. Три дня — максимум. Потом становится так скучно…
Наконец, где-то к сорока годам, пропали ругательно-рыгательные рефлексы. Ну, это рефлексы, за которые тебя ругают. Жена тогда очень расстраивалась:
– Ты же даже блевать перестал!
– Дорогая! Ты хочешь это послушать? Или посмотреть? Для — «тебя порадовать» — я готов мучить не только свой личный организм, но и нашего общего друга — «одноногого белого человека». Но мне, как человеку — не хочется.
Вместе с рвотным рефлексом, который, вообще-то, очень полезен для защиты организма, пропало похмелье. Потеря, прямо сказать — значимая. В России меня многие поймут. Наше родное, исконно-посконное, давно и хорошо знакомое…. Нету.
А у меня ещё хуже: вскакиваю по утру на два часа раньше обычного, полный идиотского оптимизма и неуёмной жажды деятельности. В принципе — понятно. Спирт всасывается и резко ускоряет процессы. Все. Кровь спешно насыщается кислородом и ускоренно промывает мозги. И вот, полный дом гостей, все — «в отрубях», по комнатам гуляют тяжёлые выдохи таких же запахов. А тут я, живчиком таким, по кухне сигаю и радостно соображаю: «а чего бы ещё… уелбантурить?». Попытки заняться кухонной деятельностью типа:
— всегда пресекались. Безжалостно. Поскольку приводили к возникновению шумов.
«СССР. 10:55. Понедельник. Крыльцо винного магазина. Двое мужчин. Мимо прошла кошка. Потом — обратно. Потом — снова. Один из ожидающих начала торговой сессии, хватает животное и бьёт о стену. Второй интересуется:
– За что ты её?
– Тут и так голова вот такая. А ещё и эта топочется: гуп-гуп»
Так вот, у меня этой проблемы нет, и домашних животных я могу любить даже по утрам понедельников. Поэтому сейчас спокойно слушаю «гуп-гуп» моих мужиков.
Воспоминания участников вчерашнего «литроприятия», хоть и смутили меня некоторыми деталями, но и вселили определённую гордость. Я не только заставил их выучить слова «Чёрного ворона», путём шестикратного повторения текста в ходе хорового пения, но и сумел донести собственную концепцию гонтовых крыш в условиях святорусского избостроения. Были озвучены мои собственные «Июльские тезисы» по теме: «Мы покроем всю Россию». Не в смысле: «как Красноярский край ихнюю Швейцарию», а в смысле: