Самое обидное заключалось в том, что шутку с жидким азотом придумал я вернее, не придумал, а принес ее на пробор. Это очень древняя шутка. И очень глупая. Ребята смотрели на меня и гоготали.
- Гы-гы-гы! - сказал я. - Идиота за парсек видно!
И гордо сел в то же кресло, потому что азот из него уже испарился. Почти испарился.
Через минуту я гоготал вместе со всеми, а еще через пару минут в предбанник вошел Федер.
Он улыбался. И это все, чем наш командир отметил такое важное событие, как обсуждение плана пробора. Он ни на что не сменил свой затрапезный, полгода не стиранный комбинезон, ничем его не украсил по примеру прочих куаферов.
Поулыбавшись, он вкусно зевнул, поерзал, пристраивая наплечники к дверному косяку, сложил на груди руки и начал говорить, не дожидаясь, пока ребята окончательно стихнут.
- Так вот, уважаемые, позволю себе поздравить вас с окончанием первой фазы пробора, - сказал он. - Пробор по всем статьям неплохой, начинается все словно бы и удачно: бовицефалы, как вы знаете, носителями потенциального разума не признаны, и это отрадно. Это, как вы понимаете, значит: будем готовить Галлину к колонизации. Сначала вот этот вот маленький островок.
Он оглядел ребят. Все молчали и внимательно его слушали, хотя ничего нового пока он не сказал.
- Прежде чем говорить о предлагаемом плане пробора, хочу, уважаемые, отметить одну маленькую, но не слишком приятную деталь: опять нас подводят дорогие наши микробщики. Не то чтобы по своей вине подводят, - поправился он, заметив, с каким скандалезным видом вскочил с места шеф микробщиков Гджигу, как вскинулся малыш Новак, - но подводят. Этого, уважаемые, нельзя отрицать. Фаги, которые разработаны, - слабенькие фаги. Эффективность не сто процентов, избирательность тоже не такая узкая, как хотелось бы. Я понимаю, это вечная история, это надо черт знает кем быть, чтобы с такой задачей справиться. Я же ничего не говорю! Особенно если пробор на одном островке, а остальная территория остается нетронутой. Я, ребята, совсем не к тому, что надо сейчас поднимать ругань по поводу неправильной тактики, это не мы решаем. Надо исходить из того, что есть. И когда я говорю про фагов, то просто хочу подчеркнуть, что опять уважаемым нашим куаферам предстоит нелегкая жизнь. И чем быстрее они сделают свое дело, тем лучше и для них, и для тех, кто придет после. Я правильно говорю? - Он опять помолчал, ожидая реакции, но ее не последовало, потому что пока были только слова.
- Так вот, план пробора. Наш новый математик, Симон дю-А, на которого я возлагал, как вы помните, большие надежды, эти надежды оправдал. Не смотрите, что молодой. Он предложил план пробора, ну просто изумительный план пробора, он со своими интеллекторами такое нам напридумывал, что мы все в ножки должны ему бухнуться, да и того, я думаю, мало. Да он сейчас сам вам все расскажет, чего он там напридумывал.
Все повернулись к дю-А. Он презрительно скосил рот, потом посерьезнел и начал, кинув быстрый взгляд на мемо:
- Информации мало. Для действительно стоящего пробора нужно еще.
Все удивленно зашумели, потому что ну какую ему еще информацию добывать. Дю-А повысил голос:
- Да, мало! Еще год по крайней мере ее собирать надо бы. Тогда бы и фагов сделать можно было, тогда и план точней бы сработал, и обойтись можно было бы без всех этих бестолковых трудов, которыми вы большей частью заняты.
- Ты по делу, по делу давай! - крикнул Каспар, и только тогда я заметил, что он уже оставил Гуарме и пересел поближе к дю-А.
- Я, между прочим, по делу говорю, - сухо заметил математик. Информации, повторяю, мало. В частности, Кхолле Кхокк, фаун-куафер, который специализируется у нас на бовицефалах, действительно собрал неопровержимые доказательства в пользу того, что они не могут стать носителями разума... - Здесь дю-А переждал небольшую бурю вежливых восторгов. - Однако! Однако некоторые косвенные данные, с которыми каждый желающий может ознакомиться у меня в интеллекторной, внушают опасения, что это может оказаться не совсем верным.
- Что значит "не совсем верным"? - удивился Кхолле.
- Сам не знаю. Так получается. Я еще месяц назад докладывал ситуацию командиру. Поэтому в будущей биоструктуре я предоставляю бовицефалам возможность развивать умственные способности. На всякий случай. Чего-бы-это-нам-в-конечном-итоге-ни-стоило.
Дю-А солидно откашлялся и поднес мемо к глазам.
- Но доказательства остаются доказательствами, и хотя информации, повторяю, недостаточно, ее все-таки хватает, чтобы определить структуры биоценозов, способных на Галлине прижиться. И чтобы выбрать из них оптимальную. Оптимальной для Галлины признана биоструктура Нуэстра Мадре, Итог сто семьдесят шесть.
- Весь лоб расшиб об эти проборы, но о такой структуре что-то не слышал, - среди всеобщего молчания пророкотал Лимиччи. - Что это за такая Маэстра?