Но этот план флангового маневра имел две различные интерпретации. Одна из них принадлежала генералу Галлиени, который, как известно, был инициатором использования 6–й французской армии для удара во фланг германским армиям со стороны Парижа. Именно наступление этой армии севернее Марны Галлиени. считал решающим звеном предпринятого маневра. Такая идея реализовала бы, по выражению Жомини, «неоспоримый принцип» классической стратегии: «установить свою массу на одном из двух флангов линии противника и избрать для этого тот пункт, который наиболее быстро выводит на его сообщения, для того чтобы ими овладеть и привлечь крупные шансы на свою сторону»[18].
Однако Жоффр вполне резонно сомневался в способности 6–й армии произвести такой маневр, учитывая слабость ее сил. По его мнению, решающую роль в успехе флангового маневра должны были сыграть соединенные силы левого союзного крыла. Именно потому Жоффр проявил такие большие усилия, чтобы привлечь англичан к участию в наступлении. Очевидно, признавая всю важность сосредоточенного и согласованного удара трех левофланговых армий, Жоффр первоначально считал, что 6–я армия должна наступать южнее Марны. Разрешив затем 6–й армии наступать севернее Марны, Жоффр приказывает, однако, 8–ю дивизию (4–го корпуса, переброшенного для усиления 6–й армии) направить в промежуток между 6–й и английской армиями.
Галлиени стремился как можно скорее начать наступление, боясь, что немцы сообразят о ловушке, расставленной им, и предпримут контрмеры[19]. Жоффр пишет по этому поводу следующее: «Я фиксировал на 7 сентября начало нашего наступления[20]. Это решение имело то преимущество, что вынуждало немцев глубже проникнуть вовнутрь нашего охватывающего расположения и позволяло закончить перевозку войск с востока»[21], и дальше: «поспешность, привнесенная маневру 6–й армии, заставила меня сделать это достойное сожаления изменение первоначального проекта». Здесь очень важно отметить, что перенос начала наступления с 6–ю на 7–е Жоффр связывал не только с тем, что немцы еще глубже залезут в глубь «кармана», но и с тем, что к этому времени будет закончена переброска войск. Действительно, 6–я французская армия начала наступление, когда назначенный для ее усиления 4–й корпус еще не прибыл в район ее сосредоточения.
Опасения Жоффра целиком подтвердились: 6–я французская армия не успела даже форсировать реку Урк, прежде чем она сама попала в опасное положение вследствие контрманевра 1–й германской армии. Этой последней удалось выскользнуть из-под угрозы окружения и избежать разгрома. Подготовленный против нее союзниками маневр окружения не осуществился.
Отсюда следует само собой разумеющийся вывод[22], что «Марна» вовсе не является типичным случаем проявления флангового маневра в его «чистом» виде. Для «Марны» характерна, напротив, двойственность, отмеченная в приведенном выше определении Жоффра. Вторая стадия сражения в этом определении названа «расчленением неприятельского расположения». Автор одной английской работы[23] устанавливает, что «Марнская битва была an action of dislocation», т. е. процессом расчленения линии фронта. При этом указывается связь между первой и второй стадиями: вследствие удара по крайнему флангу, германское расположение вытянулось в его направлении, результатом чего явилась «the gap of dislocation», брешь, образованная расчленением. По определению официального французского труда, Жоффр «начал сражение маневром окружения, он закончил его маневром прорыва[24]».
Лиддел Гарт разделяет эту теорию Марнской битвы[25], причем он, ссылаясь на Камона, видит в ней типичный наполеоновский маневр. Однако Лиддел Гарт, как и многие другие, механически переносит тактические категории в сферу совершенно иных современных оперативных масштабов[26]. То, что происходило в наполеоновских битвах на линии одной армии, занимавшей легко обозримое поле, нельзя переносить механически на гигантскую линию сражения пяти армий, протяжением в 250 км. Французская официальная история войны указывает, что только в начальном периоде войны и, в частности, на Марне «французы в первый раз получили в действительности опыт „войны армий“ [27], причем в примечании сказано, что „война армий еще только намечалась при Наполеоне I, и армии, сформированные в 1870–1871 гг., всегда действовали отдельно“[28].