— Мишель, Мари! Горничная эй, сонная принцесса, отзовись!
— Да Мадам? — Я вот тебе сейчас дам Мадам! Ну не корова разве же ты? Ну что ты стоишь и молчишь?
— Завтрак давай! Ну? Брекфаст живо!
Потом туалет, завтрак и снова зову ее. А потом как могу объясняю, что мне нужен драйвер, шофер который по-русски мог бы со мной говорить.
— А, драйвер? Э руссия мать!
— Какая еще мать? Ну что тут такого я сказала, и показываю ей жестами, как рулю, потом на часы, восемь часов, потом ей опять.
— Драйвер, чтобы он мог по-русски! Ты поняла? Ну по-русски, смотри! — И показала язык.
Через минут сорок стук. Входит горничная, а за ней следом какой-то болгарин или румын?
— Вы кто? Вы по-русски разговаривать сможете со мой?
— О да, мадмуазель, я могу. Я все понял! Пожалуйста, что Вам надо, куда? Я отвезу.
— А Вы?
— Я серб, зовут меня… и мы тут с женой, с семьей, и дочь тоже она здесь учится в Сорбонне на бакалавра и также по-русски и по-французски прекрасно говорит. Язык знает, потому что у меня была большая практика, я русский знаю, учился в Союзе, а потом война, и мы уехали сюда.
— Ну слава богу! Вот и хорошо! Вы мне сможете помочь? Мне надо….
И дальше ему сую визитку кутюрье, поясняя, что мне надо к нему, но…
— О мадмуазель я все понял, Мари, моя дочь, Вам поможет во всем! Она, знаете, может многое и она…
И вот мы едем уже за ней. Я с удовольствием сижу в машине и глазею по сторонам. А он мой славянин, брат, серб, видит меня в зеркале и все поясняет, а потом мы заезжаем к нему домой, и он говорит, что он сейчас мигом.
Потом вижу девицу, типичную парижанку, она садится в машину.
— Мари, можно Маша как Вам будет угодно?
Знакомимся, и я ей говорю, что мне надо помочь, что я …
— Так, не волнуйтесь, я с Вами мадмуазель! Ах, Вы замужем и когда? Да что Вы? Поздравляю! Ведь французы как говорят, что любовь — единственная болезнь, от которой не хочется избавляться. — Мы смеемся.
А потом вижу, что все искренне и от сердца. Потому говорю:
— Я рада Мари, ей богу! Теперь мне помогай, сможешь? Вот и хорошо, только я точно не знаю насколько мне надо все это от Вас, но я думаю, что неделю это точно, а может быть, больше. А Вы готовы со мной поработать?
— О да! Но…
— Ну да! А сколько Вам и отцу надо за неделю, только скажите мне честно, я все оплачу?
Они уже на французском. Я не смотрю, пусть, думаю, сами между собой сговорятся.
— Да! Я сказала, хорошо! Только вот еще что? Вы, Мари, со мной всю неделю и в городе, и потом, в доме, где я живу, есть еще маленький номер на одного, и я Вам его сниму. Вы как, согласны?
А она хороша эта Мари! И сразу ко мне с объятиями и целоваться! А ее отец пока мы едем куда-то, уже поет во весь голос и мы все вместе с ним:
— Расцветали яблони и груши…!
Потом все пошло как по маслу, и мне с ними так здорово, и так хорошо, а, главное, что весело на душе и легко!
Мари мне все больше и больше нравится, и я смотрю на нее — славянка, а ведь сама, как типичная парижанка.
Глазки живые и крупные, как угольки, скулы славянские, волосы под мальчишку с челкой, брючки бриджи, туфельки легкие спортивные, полосатый облегающий ее мальчишескую фигурку трикотажный свитерок. И такой, что ее грудь типичной парижанки, которая слегка выступает, тот свитерок ее за размытой и цветной полосой почти полностью скрывает. Руки красивые, пальчики девочки, все в ней молодо и изящно. А еще узнаю, что студентка, учится, между прочим, на бакалавра по специальности моделинг женского платья. Кстати, с удивлением узнаю от Мари, что плата за обучение в высшем учебном заведении Франции не превышает шестисот евро за год. Представляете, по пятьдесят евро в месяц, можно ведь каждому тут учиться!
Потом с ней сразу же полезли в такие дебри! И даже уже на салфетке чертим силуэты, обсуждаем детали того, что сейчас в моде в Париже.
А мы сидим вместе в бистро, пьем маленькими глотками горячий и пахучий кофе с круасанами прямо на углу улицы за столом, и мы говорим, и говорим с ней, и хохочем довольные всем! Ну не всем, может быть, а тем, что в их лице я нашла для себя своих первых помощников и нужных людей.
На второй день
На второй день утром ко мне заходит Мари. Личико светлое, глазки слегка подведены и лицо свежо, открыто навстречу улыбается мило. Одета простенько: джинсы и свитерок, только светлей чем вчера и потому я вижу, как у нее отчетливее, чем вчера, выступает из-под него немного приподнятая, небольшая девичья грудь. На ногах туфли спортивные, полукеды и носочки светлые, вся она из себя лучезарная, смотрит на меня.