– Что насчет твоего отца?
– Нужен ли ему был Гитлер, чтобы стать евреем?
– Он не был религиозен – не больше, чем я.
Виви на это ничего не ответила, но выражение лица ее выдало. Она не верила. Она отчаянно нуждалась в опоре. Это было понятно. Шарлотт и сама хотела, чтобы у ее дочери было на что опереться. Но только не на это.
Четыре
Карл Ковингтон, самопровозглашенный великий старец от издательского мира, гордился своими знаменитыми вечеринками. В список гостей попадали только избранные. Никаких младших редакторов или рекламных ассистентов, которые напьются и примутся сооружать ужин из хот-догов и «тещиных языков». Место было безукоризненное. Они с женой занимали пентхаус на Сентрал-Парк-Уэст, с чудесным видом на сверкающий Резервуар и гостиной высотою в два этажа, стены которой были сплошь заставлены книгами. «Моя маленькая библиотека Моргана»[28] – так он любил говорить. Тосты Ковингтона в честь виновника торжества и его новой книги всегда были пространны и велеречивы. Вечеринки эти пользовались большим успехом. Некоторые, кажется, даже получали от них удовольствие.
На этот раз чествовали писателя, который каждый год производил по триллеру, стабильно дотягивавшему до нижних строк списка бестселлеров «Таймс». Шарлотт поздравила автора, засвидетельствовала свое почтение паре газетных критиков, поболтала с иностранным литературным агентом, обменялась впечатлениями с редактором из другого издательства, поблагодарила жену Карла за приятный вечер – и уже направлялась по коридору в прихожую, чтобы найти свое пальто, которое у нее забрал на входе специально нанятый человек. Когда она проходила мимо двери, ведущей в тускло освещенный кабинет, то заметила Хораса, который сидел под торшером, в круге света. Он, должно быть, почувствовал ее присутствие, когда она остановилась в дверях, потому что поднял голову от книги, которую читал.
– Что-нибудь интересное? – спросила она, входя в комнату.
– Лучше не становится. – Книгу он держал корешком от себя, «Ф. Скотт Фицджеральд. Избранное»: черные буквы на бордовом фоне. – И почему нам самим не пришло в голову переиздать «Гэтсби»? «Вайкинг» вовремя подсуетился. Присаживайся. Если, конечно, ты не горишь желанием поскорее вернуться обратно.
Он сделал жест в направлении гостиной.
– Горю примерно в той же степени, что и ты.
Шарлотт опустилась в кресло, стоявшее по другую сторону торшера. Он сощурился на нее сквозь яростное сияние лампочек и, потянувшись, выключил одну.
– Не для меня сиянье дня. – Хорас захлопнул книгу и кивнул на ее пустой бокал: – Как насчет обновить? Я бы предложил налить тебе сам, но тебе это будет проще.
Это ее удивило. Он никогда раньше не намекал на свое увечье. При ней точно никогда.
– Спасибо, с меня хватит. Вообще-то я собиралась уходить. – Она потянулась и поставила пустой бокал на стол, и в этот момент в кабинет заглянул Билл Куоррелз:
– Я не помешал?
– Помешал! – рявкнул Хорас.
Билл отдернул голову, как будто его ударили.
– Ну извинииите, – протянул он и удалился.
– Тебе надо бы приучиться держать в узде свое неотразимое обаяние, – заметила Шарлотт.
– А тебе надо бы быть с ним поосторожнее.
– Он совершенно безобиден.
– Как скажешь. – Он немного помолчал, внимательно глядя на нее. – Ну, как там дела на вашем этаже?
– Прекрасно. Была проблема с напором воды, но Игорь все наладил.
– Моя супруга и ее подручный – великолепная команда, но вообще-то я спрашивал не об этом. Скорее, о состоянии морального духа. Как Виви?
– Прекрасно, – снова ответила она.
– Не совсем то, о чем я слышал вчера.
– В смысле?
– Когда я вернулся вечером, то заглянул на кухню за льдом. Виви сидела там вместе с Ханной. И, честно говоря, у твоей дочери был такой вид, будто это ей не помешало бы выпить.
– Прошу прощения. Если Виви будет путаться у вас под ногами, просто отошлите ее домой.
Он покачал головой:
– Да ладно тебе, Чарли, мы оба знаем, что Виви в нашем доме ни у кого под ногами не путается. Ханна поселила бы ее у нас, если бы ты позволила.
– Я знаю, и я вам благодарна.
Он поднял бровь. Сложность с Хорасом была в том, что он слишком пристально наблюдал за людьми.
– Ханна сказала, что были какие-то неприятности со школьной вечеринкой.
– С балом, не с вечеринкой. И это не в школе. – И она рассказала ему о бабушке, осознавшей, что она смертна, и об отозванном приглашении.
– Ты как будто удивлена.
– А что, я не должна быть удивлена? – изумленно спросила она.
– Имя Дрейфуса[29] ни о чем тебе не говорит? Я уж молчу о более недавних событиях, в которых, как я понимаю, ты принимала непосредственное участие.
28
Библиотека Моргана (совр. Библиотека и музей Моргана) – основу коллекции этой нью-йоркской библиотеки и музея составило собрание американского банкира и финансиста Джона Пирпонта Моргана (1837–1913).
29
Альфред Дрейфус (1859–1935) – офицер французской армии, еврей по происхождению. Фигурант знаменитого «дела Дрейфуса» 1894 года. Был несправедливо обвинен в шпионаже в пользу Германии.