– Ты преувеличиваешь, – возразил Джаред. – Я спал только с двумя: с Коулом и с тобой.
– Да, – сказал Анжело. – И я только с двумя. – Он оглянулся на меня. – И Зак тоже.
– И я, – сказал Джон и повернулся к Коулу. – У тебя тоже двое?
Джаред издал придушенный звук, а Коул позволил волосам упасть на глаза и помахал Джону ресницами.
– Двое, трое… Невелика разница. Хорошая новость в том, – сказал он, бросая на Мэтта взгляд, – что, раз у Мэтта был только один, то в среднем у всех получается по двое. Ну разве не идеально все разрешилось?
Лицо у Джонатана стало несколько ошарашенным. Он посмотрел на Джареда, потом на меня, а потом его глаза переместились на Анжело. Анжело стойко выдержал его взгляд, и тогда Джон вздохнул, опустил глаза в стол и покачал головой.
– Я мог бы и догадаться.
– Ох, Джонни, мы с тобой в те времена еще даже не познакомились! – небрежно отмахнулся от него Коул.
– Теперь-то ты понимаешь, как я себя чувствую, – сказал Мэтт, обращаясь к Джону. Джон кивнул, и я заподозрил, что он и впрямь стал немного сочувствовать Мэтту.
– В этом нет ничего особенного, – сказал Джону Анжело.
– Именно! – воскликнул Коул. – Подумаешь, немного секса между друзьями, верно я говорю, солнце?
– Немного секса между друзьями? – повторил Мэтт. – Да ты переспал больше, чем с половиной людей за этим столом!
Коул моргнул и на минуту задумался, а потом испустил тяжкий вздох и, неожиданно уступив, вскинул вверх руки.
– Ты совершенно прав, лепесточек, – сказал он. – Это в высшей степени неприлично. На самом деле, я думаю, что лучше нам провести остаток недели с людьми, с которыми мы не спали. Анжело, ты будешь с Джоном и Джаредом. – Он шаловливо улыбнулся Анжело через стол. – Куколка, только не делай ничего, что не сделал бы я.
Анжело засмеялся, а Джаред спросил:
– Разве есть вещи, которые ты не делаешь?
– Как минимум одна, о чем тебе, сладость, прекрасно известно. – Он повернулся к Мэтту. – Итак, лепесточек, а ты, получается, остаешься с Заком и мной. Правда, будет здорово, если мы познакомимся немного поближе? – Он невинно помахал Мэтту ресницами.
Мэтт качнул головой, по-видимому разрываясь между тем, рассердиться ему или рассмеяться. Потом неохотно хмыкнул.
Анжело игриво ткнул его локтем под ребра.
– Может, это не у Коула слишком много партнеров. Может, это у тебя слишком мало.
– Резонно, – сказал я. – В конце концов, если в среднем у нас было по два…
– Отлично подмечено, – подхватил Коул. — Есть только одно решение этой проблемы. Кто-то за этим столом должен переспать с Мэттом.
Джаред разразился смехом, и все, кто сидел за соседними столиками, на нас оглянулись.
Анжело кивнул, проказливо усмехнувшись в сторону Мэтта.
– Логично.
– Джаред, – продолжил Коул, – ты дисквалифицирован – по понятным причинам. Я, очевидно, тоже, поскольку вся эта затруднительная ситуация возникла в первую очередь из-за моего промискуитета. – Он произнес это с такой театральной важностью, что мне с трудом удалось сохранить серьезное выражение на лице. – Остальным предлагаю вытянуть по соломинке.
Мэтт выглядел сбитым с толку, явно недоумевая, как это он вдруг превратился в какой-то ярмарочный приз. Его щеки медленно заливала краска. Джаред прилагал титанические усилия, чтобы сдержать смех. А Джон только чуть-чуть приподнял на Коула брови.
Анжело, смеясь, поднял руки вверх.
– Я пас. Без обид, Мэтт, но ты не в моем вкусе.
Мэтт стал совершенно пунцовым. А Коул с абсолютно бесстрастным лицом посмотрел на Анжело и спросил:
– А если выиграет Зак?
Анжело порочно ухмыльнулся ему.
– Думаю, мы с Джаредом сумеем развлечь друг друга, пока они будут заняты.
– Минуточку! – рявкнул на Анжело Мэтт.
– Так будет только справедливо, – сказал Коул.
– Чувак, мы же делаем это ради тебя, – сказал Мэтту Анжело. – Ты должен быть нам благодарен, верно, Джаред?
– Абсолютно согласен, – кивнул Джаред. Мэтт пронзил его взглядом, который кого угодно превратил бы в кучку пепла на стуле, но Джаред только еще сильнее захохотал.
Анжело опять повернулся к Коулу.
– Но у твоего плана есть один недостаток, Коул, если предположить, что твоя цель – добиться равенства между нами.
Нарастающее озорство в глазах Анжело перекликалось с искорками в глазах Коула. Им было очень весело вместе.
– Куколка, как же так прав! – воскликнул Коул. – Джонни, выходит, ты тоже должен переспать с Мэттом.
– В точку, – кивнул Анжело.
– И почему же? – спросил Джон. Беседа не вызывала у него такого восторга, как у Джареда и Анжело с Коулом, однако обеспокоенным он тоже не выглядел.
– Это единственное решение, солнце.
– Точно, – подхватил Анжело. – Тогда у всех нас будет по трое. – Он повернулся к Мэтту, который сидел с красным лицом и молчал. – Тебе полегчает, когда мы станем равны?
Тут Джаред стал совсем потерян для общества. Держась за живот, он хохотал так, что по лицу у него текли слезы. Мэтт повернулся к нему и рявкнул: «Это не смешно!», что вызвало только новый взрыв дикого хохота.
– Кстати, парни, у кого-то из вас есть строгие предпочтения насчет того, кто сверху, а кто снизу? – спросил Анжело. – А то еще наколотим яиц…
– В буквальном смысле этого слова, – вставил Коул.
– …И придется начинать все по новой. – Анжело оглянулся на Мэтта. – Если ты предпочитаешь что-то одно, лучше скажи об этом прямо сейчас.
– Выкладывайте, так сказать, карты.
– Прямо на стол.
– Чтобы всем было видно.
– Заку нравится наблюдать, – сказал Анжело и подмигнул мне. К моему облегчению из-за направления, в котором шел разговор, никто не принял его всерьез.
– Значит все решено! – провозгласил Коул. – Ну, кто и с кем пойдет первым? Зак, думаю, вперед всех встать должен ты.– Он подмигнул мне. – Или же у тебя.
– О господи, – простонал, свесив голову, Мэтт. – Кончайте уже!
– Не переживай, лепесточек, – ответил Коул. – И мы кончим, и ты кончишь, а Зак, уверен, тебе в этом поможет.
Джаред смеялся так сильно, что можно было только удивляться, как он не свалился со стула.
***
Обед растянулся почти на три часа, что, как заверил меня Джон, в Париже считалось нормой. Когда мы вышли на улицу, оказалось, что там заметно похолодало. Наше дыхание превращалось в воздухе в облачка. Белое небо висело низко, и атмосфера, казалось, потрескивала – как в Колорадо, когда скоро должен был пойти снег.
Коул повел нас к метро.
– Думаю, сегодня я покажу вам Триумфальную арку, – по пути сказал он. – Это займет меньше времени, чем Эйфелева башня. Подозреваю, что после вы будете совершенно вымотаны и, наверное, к ужину захотите лечь спать.
После плотного обеда и небольшого перебора с вином (я сбился со счета, сколько раз Джон подливал мне в бокал), я был бы счастлив вернуться в отель и сразу забраться в кровать, но Коул заверил нас, что лучше еще потерпеть, рано поужинать (под «рано» он подразумевал нормальное для американцев время, а не восемь или девять часов, как во Франции) и только потом разойтись по номерам.
Для меня было облегчением, что Коул знает, куда идти и что делать. Карта метро на стене ввела бы меня в ступор даже без вина и джетлага. Анжело – совсем, как тогда в Вегасе – во все глаза смотрел по сторонам. Увидев в метро уличную певицу, которая аккомпанировала себе на гитаре, он заставил всю нашу компанию остановиться и послушать ее. Одежда на ней была грязной, а оба глаза подбиты, но пела она низким, хрипловатым, чувственным голосом, и Анжело зачарованно замер напротив нее.
– О чем она поет? – спросил он у Коула.
Тот минуту прислушивался к французским словам.