В тот день мы посетили базилику Сакре-Кёр, которая находилась на вершине холма Монмартр, в самой высокой точке Парижа. Базилика оказалась огромным и чудовищно сложным белым строением. У него был один большой купол – слишком вытянутый, чтобы назвать его луковичным, но слишком изогнутый, чтобы считаться коническим – и по бокам два купола размером поменьше. Вокруг торчали башенки тоже с куполами, но маленькими, и абсолютно повсюду были арочные окна. Внутри находилось бесчисленное количество арок, а вверху, на искусно расписанном потолке, парил в окружении ангелов Иисус.
– Типу, который написал «От A до Z», здесь не понравилось, – проговорил Анжело. – Единственное, что он оценил, – вид с террасы.
– А ты что думаешь? – спросил его я.
Он повернулся ко мне с глазами, полными восхищения.
– Я думаю, она потрясающая.
– Лично я нахожу ее скорее безвкусной, – сказал ему Коул. – Завтра я отведу тебя в Сент-Шапель.
– Правда? – воскликнул Анжело со своим обычным энтузиазмом. – Это одно из мест, которые я отметил у себя в книжке. Там говорится, что витражи в этой часовне лучшие во всем Париже. А может, и в целой Европе.
– Все верно, куколка. Когда ты попадешь внутрь, то удивишься, на чем вообще она держится.
Далее мы немного побродили по улицам Монмартра. Поглазели на «Мулен-Руж» и дом, где раньше было кабаре «Черная кошка», а также посетили маленький виноградник на Рю-Сен-Венсан. Анжело любое место приводило в восторг, но для меня все выглядело одинаково. Плоские белые здания, серые тротуары и узкие улицы. Словно в лабиринте, я никогда не понимал, куда надо сворачивать, и это ужасно нервировало меня.
Обедать Коул повел нас в очередной фантастический ресторан, где мы опять просидели без малого три часа.
– Коул, – к концу обеда проговорил Мэтт, – как думаешь, есть у нас шанс найти место, где в воскресенье вечером можно будет посмотреть Супербоул? – Они с Джорджем и Джаредом явно все утро обсуждали такую возможность, поскольку сидели за столом, склонившись друг к другу, и то и дело с надеждой поглядывали на Коула.
– Лепесточек, даже не знаю.
Улыбка Мэтта была слишком натянутой, чтобы сойти за искреннюю.
– Ну, в отличие от нас всех, ты как минимум знаешь, где можно спросить. Вандербильт.
– Меня зовут по-другому.
Улыбка Мэтта стала ехидней.
– Я знаю. Но раз уж ты не обращаешься к нам по именам…
– Вот уж неправда, – сказал Коул. – Джорджа я называю по имени.
– И Зака, – добавил Анжело.
Все, кто сидел за столом, повернулись к нему, и Анжело явно стало не по себе от того, что он внезапно оказался в центре внимания.
– Что? – спросил он. – Я же прав.
Всеобщее внимание переметнулось обратно к Коулу, который, глядя на Анжело, усмехался ему с таким видом, словно тот раскрыл какую-то его потаенную страшную тайну.
Я и не замечал, что ко мне Коул обращался по имени, тогда как для всех остальных у него были придуманы прозвища. Судя по всему, этого не заметил и Джонатан.
– А ведь и правда, – сказал Джон. – Ты даже меня в половине случаев не называешь по имени. Что в Заке такого особенного?
Коул невинно распахнул глаза.
– Не знаю, солнце, – сказал он. – А тебя это беспокоит?
Джонатану потребовалась секунда, чтобы это переварить. Сперва мне показалось, что он готовится разозлиться, но потом он вздохнул и обреченно покачал головой.
Джаред смотрел на Джона с нескрываемым сочувствием на лице.
– Ты или святой, или мазохист, – сказал он, и Джон рассмеялся.
– Иногда кажется, что между ними такая тонкая грань.
Коул никак не ответил, но после того, как все отвернулись и снова принялись за еду и свои разговоры, я увидел, что он оглянулся на Джона. Он положил ладонь ему на бедро. Взглянул на Джона сквозь челку и улыбнулся.
Джон практически растаял. Накрыл своей рукой руку Коула и тоже улыбнулся ему, потом наклонился, чтобы поцеловать, но Коул у последний момент отвернулся, и поцелуй пришелся куда-то в висок. Что, однако, нисколько не обескуражило Джона.
Я сказал себе, что болезненный укол, который я ощутил, не имеет ничего общего с ревностью.
После обеда Коул повел нас к Эйфелевой башне. Пару часов мы провели, гуляя по выставкам и магазинам на втором этаже, а потом поднялись наверх. На земле, особенно в старых кварталах, мне было легко не забывать, где мы находимся, но когда я увидел Париж с высоты, его чары развеялись. Особенно когда мы посмотрели на юг, где висел смог, а за деревьями торчали современные небоскребы.
– Разве не потрясающе? – спросил Анжело.
– Как по мне, так похоже на любой другой город, – сказал я.
– Зак, да ладно тебе! Ты прикалываешься? Только представь, сколько лет всем этим зданиям. Больше, чем всему, что построено у нас дома. Подумай о том, где мы стоим. Эту башню построили больше, чем сто лет назад. Только представь, сколько людей побывало тут перед нами. Родители с детьми, другие влюбленные парочки. – Он взял меня за руку и посмотрел на меня. В его глазах сияло восторженное волнение. – Разве, стоя здесь, ты не ощущаешь себя частью чего-то огромного и волшебного? Чего-то, что тянется сквозь века? Словно ты часть истории?
– Я ощущаю себя просто очередным туристом.
То была правда, но я моментально пожалел, что не смолчал, потому что его сверкающая улыбка стала немного тусклее. Он покачал головой.
– Нет в тебе чувства романтики, Зак.
Пробыв наверху около часа, мы спустились вниз и встали на Марсовом поле, чтобы посмотреть на башню с полностью включенной иллюминацией. Это было симпатичное зрелище. Но для меня даже Эйфелева башня не могла сравниться по красоте с восторгом на лице Анжело в момент, когда он ее увидел.
***
Наутро к нам зашел Коул, чтобы забрать Анжело в Сент-Шапель. Далее они планировали осмотреть несколько небольших художественных музеев (под «небольшими» имелось в виду лишь то, что они не были Лувром). Меня, разумеется, тоже позвали, но я выбрал сон допоздна.
Проснувшись, я спустился вниз и обнаружил в обеденном зале Джорджа.
– Зак! – Он помахал мне. – Присоединяйся. Не заставляй меня есть в одиночестве.
Хотя изначально я нервничал насчет встречи с Джорджем, вчерашний день доказал, что ладить с ним довольно-таки легко, так что я был рад оказаться в компании.
– Я и не знал, что вы с Джоном все эти годы общались, – сказал он после того, как мы сделали заказ.
– Мы не общались, – сказал я. – Но два года назад мы с Анжело ездили в Вегас вместе с Мэттом и Джаредом и случайно наткнулись там на него. Именно тогда Джаред и дал ему номер Коула. – Или, быть может, он дал Коулу номер Джона. Это было неважно.
Джордж на секунду задумался и отвел глаза в сторону, а потом его лицо медленно расплылось в улыбке.
– Помню эту поездку, – сказал он. – Кто ему врезал?
– Анжело.
Он негромко хмыкнул.
– Можно было и догадаться.
– Почему вы так говорите? – спросил я.
– Готов поспорить, Джон пытался отвоевать тебя у него.
Ответа на это, похоже, не требовалось. У меня не было желания обсуждать ту поездку, и потому я спросил:
– Вы довольны, что они женятся?
– Чрезвычайно. Я счастлив за Джона.
– Вам нравится Коул?
– Я рад, что Джонни нашел его, – сказал он. – Не пойми меня неправильно – этот парень тот еще пирожок, – но я, в общем, питаю к нему самые нежные чувства. – Он усмехнулся. – Только не вздумай разболтать ему, что я так сказал. Я буду все отрицать.
– Хорошо, – пообещал я, смеясь. – Унесу ваши секреты в могилу.
– Дело в том, Зак, что он идеально подходит для Джонни. И с ним Джонни счастлив. – Мне показалось забавным, что Джордж – судя по всему, вслед за Коулом – стал называть его Джонни. – А если он счастлив, то и я вместе с ним. – Он осторожно взглянул на меня. – Прости, что я не мог так думать, когда он был с тобой.