Бульвар Монпарнас
Если вокзальная площадь – центр жизни Монпарнаса нынешнего, то в героические времена пуп земли находился в нескольких шагах к востоку, вокруг перекрестка Вавен (carrefour Vavin). Название это способно ввести в заблуждение. Одноименная улица действительно проходит совсем рядом, но к самому перекрестку не выходит, а пересекаются здесь на самом деле бульвары Монпарнас и Распай (boulevard Raspail). К пущей неразберихе перекресток в 2000 году переименовали в площадь Пабло Пикассо (place Pablo Picasso), но пока еще никто так его называть не научился. Здесь – самый центр Монпарнаса, вершина исчезнувшей ныне насыпи. И здесь же расположены все, кроме одного, великие кафе, составившие славу Монпарнаса
В начале был Le Dôme. Правда, в 1900-х это был не приличный рыбный ресторан, как сейчас, а простая забегаловка для рабочих. Не было и нынешней террасы (ее пристроили в 1923 году, когда Le Dôme уже стал крайне модным заведением), да и нужды в ней никакой не было: рабочие предпочитали играть на бильярде в задней комнате, а вскоре прописавшимся здесь нищим иностранцам важнее всего была теплая печка. Большинство из них было либо русскими революционерами, либо благополучно забытыми ныне художниками из Германии или Австро-Венгерской империи. Последние быстро превратили Le Dôme в эдакое венское кафе, где проводили весь день и разве что не спали.
Ближе к началу Первой мировой, и особенно после нее Вавен решительно в моде. Теперь нищенствующие поэты и художники обжили не только Le Dôme, но и его соседей: бар Le Select, кафе La Rotonde и La Coupole. "26 марта 1913 года я сидел, как всегда, в кафе «Ротонда» на бульваре Монпарнас перед чашкой давно выпитого кофе, тщетно ожидая кого-нибудь, кто бы освободил меня, уплатив терпеливому официанту шесть су. Подобный способ прокормления был открыт мной еще зимою и блестяще себя оправдал Рядом со мной пыхтел жирный испанец, совершенно голый, а на его коленях щебетала безгрудая костистая девушка, также нагишом, но в широкой шляпе, закрывавшей лицо, и в золоченых туфельках. Кругом различные более или менее раздетые люди пили мар и кальвадос. Объяснялось это зрелище, довольно обычное для «Ротонды», костюмированным вечером в "нео-скандинавской академии". Это – один из тогдашних завсегдатаев, Илья Эренбург.
Ныне от былой богемности перекрестка Вавен остались одни воспоминания, хотя все четыре исторических заведения сохранились, а одно из них, бар Le Select, до сих сохраняет подобие былой привлекательности. Он работает до трех ночи (по пятницам и субботам – до четырех) и частенько полон.
Еще одно не менее заслуженное кафе – La Closerie des Lilas, чуть дальше на восток по бульвару (171, boulevard du Montparnasse). Сейчас на столах его красуются медные таблички с именами стародавних завсегдатаев: за этим столом сидел Пикассо, за этим сидел Ман Рэй, за этим Аполлинер, за этим Один из самых именитых клиентов, Хемингуэй, квартировал буквально за углом, в доме N113 по улице Нотр-Дам-де-Шан (rue Notre-Dame des Champs). На той же улице (N70 bis) жил Эзра Паунд, учивший Хемингуэя писать в обмен на уроки бокса. На пересечении улиц Нотр-Дам-де-Шан и Вавен в небольшом скверике стоит облицованный белой и синей плиткой доходный "Дом-сад" 1912 года (26, rue Vavin). Квартиры здесь расположены уступами, а на крыше каждого яруса высажены деревья (архитектор Анри Соваж).