Андрэ Стиль выступает в романе «Первый удар» как мастер глубокой индивидуализации и психологизации образов. В этом одно из важных художественных достоинств его произведения.
Реалистически изображая французскую современную действительность, рисуя борьбу трудящихся за мир и национальную независимость без идеализации, «со всем ее доподлинным пылом», со всеми трудностями, поражениями и победами, Андрэ Стиль вскрывает движение социальных сил, дает почувствовать историческую перспективу. В этом, прежде всего, необходимо видеть выражение принципов социалистического реализма, на позиции которого стал Андрэ Стиль.
Оптимизм, вера в творческие силы народа, в его победу в борьбе за правое дело — за мир, демократию, социальный прогресс — пронизывает весь роман Стиля.
Ценой огромных усилий и жертв докерам и трудящимся города удалось достигнуть успеха, нанести первый удар по заговорщикам против мира, вынудить американский пароход покинуть французский порт неразгруженным, с бензином в трюме. В этом отношении выразительно звучит название последней главы романа — «Легко сказать — Победа!».
Вместе с тем, писатель сумел передать весь тот огромный подъем и порыв народных масс, который был вызван борьбой, показать нарастание победного чувства, сознания торжества над черными силами реакции и войны.
Рассматривая особенности художественного мастерства Андрэ Стиля, следует указать на его умение раскрыть смысл событий через восприятие героев, как на яркую и своеобразную черту стиля и творческого почерка писателя.
Живой народный язык, разговорная интонация со всеми ее характерными особенностями, глубокий лиризм повествования, ирония и сатира, которыми проникнуты многие главы романа «Париж с нами», — все это делает книгу Андрэ Стиля захватывающей, волнующей.
Творческую манеру Андрэ Стиля многое роднит с Анри Барбюсом, традиции которого продолжает и развивает прогрессивная французская литература. Рисуя, например, массовые сцены, в которых участвуют различные люди, слышны разные голоса, Стиль прибегает к безыменным диалогам, форме, широко использованной Барбюсом в романе «Огонь». Писатель не называет имен, не дает авторской характеристики тем, кто участвует в разговоре. Только реплики. Но за каждой репликой читатель видит живого человека с его индивидуальными взглядами, мнениями, характером.
Вот, например, сцена из первой главы романа. Писатель передает разговор докеров в бараке бюро найма рабочей силы, когда прислужники оккупантов пытаются нанять грузчиков на разгрузку парохода.
«— А я никогда не скрывал своих убеждений. Всегда вслух говорю все, что думаю. Пусть попробуют сунуться!
— А ведь и правда, сколько незнакомых морд!
— Чего зря на людей клепать, может, это все безработные.
— Прилетели на огонек префекта.
— А ты поставь себя на их место. Может, и ты поступил бы, как они.
— Чтобы я выхватил чужую работу! Никогда в жизни!
— Работа работе рознь.
— Ну уж это я не могу назвать работой…»
Среди тех, кому принадлежат эти реплики, мы видим и людей с твердым характером, решительно настроенных против пособников поджигателей войны, и людей колеблющихся, сомневающихся и тех, кто готов защищать раскольников рабочего класса.
Среди голосов участников спора слышен и голос писателя-коммуниста, дающего свою партийную оценку всему происходящему.
Андрэ Стилю, с суровой правдивостью рисующему мужественную борьбу рабочего класса против сил реакции, присуща и теплота и лирическая взволнованность, когда он повествует о товарищеской верности и спаянности коммунистов, рассказывает о трогательной детской дружбе. Это чувство превосходно передано в главе «Сидони» — лирическом отступлении о малолитражке «Сидони», «жертве существующего строя», как иронически замечает писатель. Оно выражено и в сценах, описывающих встречи мальчика Поля с его подружкой Жинеттой, и в разговоре, происходящем между Полем Верье и Анри Леруа, в сцене раскрывания ракушек, и во многих других сценах романа.
Следует отметить и ряд недостатков произведения. В романе есть рыхлые, недоработанные главы. Резко выделяется, например, эпилог романа — «Париж с нами», на котором лежит печать газетной публицистики, спешки.
Можно не согласиться с оценкой автора романа ряда явлений, которые он описывает. Так, например, сцену, когда группа демонстрантов врывается в кабинет префекта не через открытую дверь, а через загороженное картоном окно, нельзя считать серьезной формой проявления протеста против преступных действий префекта. Автором романа она дана, очевидно, в расчете на комический эффект.