Наденька только вздыхала задумчиво и выкатывала катышки на диванном гобелене. О чём призадумалась подопечная, Клавдия Платоновна никак не могла угадать и, как бы расставляя силки, наговаривала всё, что приходило на ум.
– Опять же, например, – начала вкрадчиво искать выход с другой стороны Клавдия Платоновна, – я знаю одного отличного человека, который души не чает в молоденьких особах. Если тебе не по душе Лившиц, то я бы могла… – Клавдия Платоновна умолкла и, не моргая, пристально смотрела на девушку, изучая каждое изменение в её мимике.
Наденька продолжала молчать, уставившись в одну точку. Черты лица её смягчились, и Клавдия Платоновна уловила внутренний интерес, который разыгрался у её подопечной.
– Он кооперативщик, – шёпотом продолжила она. – Богач страшный… красавец со.. – при этих словах рассказчица как бы поперхнулась.
– Кто ж он? – неожиданно вырвалось у Наденьки.
Она, было, спохватилась, но Клавдия Платоновна торжествовала. Хитрица была разоблачена и снова сидела в силках.
– Вот и славненько! – всплеснула руками «наставница».
– Не тяните, тёть Клава, – Наденька, залившись краской, уже не могла сдержать улыбки, понимая, что выдала себя с головой.
– Ли-ив-ши-иц, – с ехидцей протянула Клавдия Платоновна.
– Ой, ну опять вы с этим Лившицем, – капризно залепетала Наденька, но это уже не интересовало «тётку». Она понимала, – дело сделано. Оставалось только отполировать комбинацию.
– Он же старик, – попыталась сопротивляться Наденька.
– И что же? Ему всего-то шестьдесят. Да и тех, пожалуй, не будет, – стала перечислять достоинства новой партии Клавдия Платоновна. – Он бывший работник Совнархоза. Начал кооперативное дело одним из первых в Кишиневе. Ведёт его успешно, с размахом…
– Какие шестьдесят? – воскликнула Наденька. – Я видела его. Он одна сплошная развалина. И пахнет от него по-стариковски – плесневелостью.
На этот раз Клавдия Платоновна не сочла возможным отстаивать молодость протеже, она заехала с другой стороны.
– Как хочешь, милочка, – с расстановкой проговорила она. Со стороны могло показаться – мадам отказалась от задуманной идеи, но на самом деле она уже высчитывала барыши, которые сможет вывернуть из Лившища за молодуху. И в этот раз ни Наденька не соскочит, и Лившиц будет у неё в руках. Она даже взглянула на трещину под потолком, кое-как заделанную и покачала головой: в квартире требовался ремонт. – Я могу тебя заверить, – после некоторой заминки продолжила Клавдия Платоновна. – Он влюблён в тебя и раньше Виктора просил познакомить с тобой. Скажу по секрету, он готов озолотить тебя. И машину получишь, и квартиру отдельную, и… – Клавдия Платоновна снова в мыслях отвлеклась, чего бы она ещё хотела включить в счёт для Лившица. Не найдя, каким перечислением продолжить, отрезала: – Много чего. Только бы душа наша пожелала.
– Чья «наша»? – не поняла Наденька.
– Что «чья наша»? – не поняла «тётка». – Твоя, милочка, твоя душа, – состроив любезную мину, оскаблившись, уточнила Клавдия Платоновна. – Это ты можешь себе позволить испить чашу до дна, а я уже в том возрасте, когда надо не прогадать отпить только свой глоток.
– Какую чашу, тёть Клав? Какой глоток? Не пугайте меня, – испугалась странных высказываний «наставницы» Наденька.
– В твоём возрасте ещё рано пугаться. Это мне надо угадать – от лишнего захлебнёшься, а не допьёшь – от жажды высохнешь.
– Последнее время вы, тёть Клав, всё загадками говорите. Не понимаю вас, – и Наденька, состроила забавную гримаску.
– Если, делился по секрету Лившиц, она согласится жить со мной, – полировала ситуацию Клавдия Платоновна, не обращая внимания на девицу, – то я с удовольствием положу на её имя целое состояние, куплю бриллиантов, чтобы из принцессы выросла королева, – Клавдия Платоновна для убедительности даже закатила мечтательно глаза. Затем она медленно склонилась, и на Наденьку уставились хитрющие глазищи, которые буравили девушку, желая узреть, какое впечатление на неё произвели последние слова.
– У меня и без него полно бриллиантов, – равнодушно огрызнулась Наденька.
– Эти? – брезгливо скривив рот, ширкнула маникюром по её ушкам Клавдия Платоновна и пропела: – Не позорься! Твои фиониты не в пример того, что может обеспечить Лившиц. То ли дело настоящие бриллианты!
Каждое слово «наставницы» ставило Наденьку в тупик. Откинувшись на спинку дивана и постукивая пальцем по губам, она прикидывала все выгоды, все «за» и «против».