Готовясь к встрече с Джеком Читемом, Жюль заглянул в интернет и выяснил стоимость номера, куда он был приглашен. С налогом она составляла почти десять тысяч евро в сутки, а Джек прожил в номере уже девять дней. В этом непостижимом номере Джек встретил Жюля по-американски тепло и непринужденно. Худой, чересчур услужливый на вид юноша в дорогом костюме ненавязчиво бдил поблизости, так и сочась компетентностью, у Жюля даже возник образ гниющего плода. Опрятного шестерку не представили, и прежде, чем кто-то успел произнести хоть слово, зазвонил его телефон. Он очень тихо ответил, а затем сказал, прикрывая крошечный телефон ладонью:
– Сэр, пилоты на проводе.
– Хорошо. Домой мы сегодня точно не полетим. И завтра, по-видимому, тоже. Посмотрим. К тому же я терпеть не могу взлетать в дождь, а у нас тут льет как из ведра.
Они находились на верхнем этаже, и слышался чудесный звук дождя, барабанящего по крыше. Молодой человек растворился где-то на заднем плане, передавая хозяйское сообщение.
– Пилоты? – спросил Жюль.
– Да, мои пилоты. Два пилота, два механика и стюардесса. Теперь у нас требуют называть их бортпроводницами, но я зову их по старинке, потому что таковы они и есть. Команда всегда начеку, но людям нужно и свободное время. Они в разлуке с семьями, но мы им очень хорошо платим, и это практически как двухнедельный отпуск в Париже. Единственное, что они должны делать, – раз в сутки проверять самолет, чтобы убедиться в его готовности взлететь в любую минуту. И не вижу причины, почему бы им не наслаждаться, пока мы в них не нуждаемся.
– Они живут вблизи аэропорта?
– Нет, этажом ниже. У каждого отдельный номер. Это прописано в контракте. А знаете почему? Страховщики хотели быть уверенными, что команда должным образом отдохнет и будет в хорошей форме во время полета, поэтому в контракте сказано, что они должны жить в том же отеле, что и наниматель, то есть мы, и страховщики – тоже мы. Попробуй возрази! Не того же уровня, но в том же отеле. Это «Георг Пятый». У них нет дешевых номеров. А это может оказаться и шестьдесят ночей. Вообразите только стоимость питания и телефонных разговоров. А вот чертовы сувениры пусть уже покупают сами.
Жюль заметил, что Джек считает куда быстрее его самого и что Джек пожалел, косвенно намекнув на то, о чем уже давно проговорился, сам того не ведая, благодаря шотландскому виски и сономскому шампанскому от американского посольства. Как только Джек сообразил, что уж слишком дал себе волю в разговоре, на лице его мелькнуло злое выражение. И тут же исчезло. Он предложил Жюлю выпить – наверное, чтобы ослабить сопротивление, по опыту зная, что так его можно очень даже здорово ослабить. Пока Джек наливал, Жюль делал вычисления. Самый дешевый номер, как он выяснил незадолго до этого, с налогами и вычетами, стоил около двух тысяч евро, умножить на шестьдесят восемь, плюс питание и транспорт, плюс комната для ассистента и, возможно, еще для кого-то, плюс стоянка самолета, наземная транспортировка, чаевые, подарки, ресторанные счета, средства связи, топливо, амортизация самолета.
Он заключил, что все эти люди прибыли в Париж не только в поисках композитора для джингла, но даже если и так, эта поездка обошлась им в полмиллиона евро. Эта информация, а еще разведданные Франсуа, добытые в посольстве, заставили Жюля поверить, что если его выберут и примут его сочинение, то он, несомненно, может получить миллион. Это было настолько далеко от сферы его опыта – деньги, которые зарабатываются не преподаванием тонкостей виолончельного искусства молодежи, – что он даже не нервничал. Джек протянул ему стакан скотча и сел напротив. Стакан Джека, в отличие от его стакана, был наполнен на три четверти. Джек хлопнул его разом и спросил:
– Налить еще?
– Я еще этот не выпил.
– А я уже. – Джек встал и потянулся за бутылкой. – Дождь идет. Мы, вообще-то, собирались пойти в тот ресторан – не знаю, как он называется. Я вообще не запоминаю названий. Но почему бы нам не поесть здесь? Давайте закажем еду в номер или сходим в ресторан внизу? Там даже не один, кажется.