Там имелись рестораны, достойные императоров, прилавки с экзотическими фруктами, привезенными из пригородов Парижа; а торговцы вином продавали редкие ликеры, доставленные из несуществующих колоний. Все, что делало человека красивым, можно было купить по сказочной цене: лосьоны и притирания, которые отбеливали лицо, убирали морщины или выявляли голубые вены на груди. Немощный старый шевалье мог выйти из Пале-Рояля, превратившись в подмигивающего Адониса с сияющими зубами, стеклянным глазом любого цвета, с черным фальшивым локоном под напудренным париком и молодыми икроножными мышцами в шелковых чулках. Некрасивая девушка, желавшая найти мужа, могла сделать себя желанной, по крайней мере до свадебной ночи, заполучив фальшивые плечи, бедра, ложбинку между грудей, ресницы, брови и веки.
Там были необычные бутики, где одежда игроков и распутников была выставлена в плохо освещенных стеклянных секциях, чтобы на ней не были видны пятна; ее продавали клеркам и мастеровым. Имелись и общественные уборные, где за пятнадцать сантимов посетитель мог подтереться газеткой. Пале-Рояль мог угодить любому вкусу, и говорили, что он создавал стили, которые не существовали раньше. Путеводитель, который был издан вскоре после приезда лейтенанта, рекомендовал мадам Лаперьер, проживавшей «над булочной», которая специализировалась на «стариках и хлыстах», мадам Бонди, поставлявшую иностранок и очень юных девушек (набранных из самых уважаемых монастырей), и модный магазин мадемуазель Андре, «хотя не стоит проводить там ночь, потому что мадемуазель Андре применяет принцип «ночью все кошки серы».
Несмотря на резко отрицательное отношение к этому месту, где каждый мог пялиться на любого человека, и несмотря на отвращение к толпе, лейтенант, по-видимому, уже делал какие-то предварительные набеги на дворцовые сады – возможно, это было утром, когда одетые в лохмотья женщины копались в кустах и водостоках в поисках уроненных монеток и безделушек, или в полдень, когда люди сверяли свои часы по пушечному выстрелу, который производился при помощи солнечных лучей, прошедших через мощную линзу. Во время одной из таких разведывательных вылазок он посетил любимую кофейню Жан-Жака Руссо – «Кафе де ля Режанс», расположенное на площади перед дворцом, где за мраморными столами в огромном зеркальном зале с канделябрами сидели игроки в шахматы. В Балансе он пользовался репутацией шахматиста. В «Кафе де ля Режанс» он проводил свои пешки через всю доску, блестяще вводил в дело коней, явно равнодушный к своим потерям, и всегда приходил в ярость, получив мат.
Отель «Шербур» находился через пять улиц от Пале-Рояля на улице Сент-Оноре. По пути в гостиницу из Министерства финансов, где лейтенант проводил каждый день по многу часов в вестибюле, чтобы узнать ответ на прошение, посланное его семьей, он часто проходил мимо железного ограждения, тянувшегося вдоль галерей. В конце концов он начал исследовать эти галереи (всегда в конце дня после наступления темноты), чтобы удовлетворить свое любопытство и заполнить пробелы в своих знаниях, хотя он ощущал, что этому месту уделяют слишком много внимания и обычно к нему приближаются в таком состоянии души, которое делает невозможным извлечь пользу из этого опыта. В конце концов, Пале-Рояль был тем местом, где человек с философским складом ума и здравым смыслом мог сделать некоторые ценные наблюдения. Как он написал приблизительно год спустя в очерке о счастье, посланном на конкурс, устроенный Лионской академией, «глаза Разума хранят нас от бездны Страсти». В Пале-Рояле он получил возможность своими глазами увидеть иллюзорные холостяцкие радости и опасные последствия современного неуважения к семейной жизни. Человек мог пойти в Пале-Рояль, чтобы увидеть дикарей из Гваделупы или «прекрасную Зулиму», умершую двести лет назад, но изящное тело которой превосходно сохранилось; он мог также увидеть тех цивилизованных чудовищ, которые превратили естественное стремление к здоровью, счастью и самосохранению в грубый поиск животного удовлетворения.
К ночи, о которой идет речь, лейтенант уже провел в Париже почти две недели вдали от своей семьи и товарищей. Он не продвинулся вперед в решении вопроса о субсидии на посадку тутовых рощ, хотя он получил несколько полезных идей на тему административной реформы. Он почувствовал необходимость развлечься. Он прошел мимо Пале-Рояля и Королевской библиотеки к обсаженным деревьями бульварам и театру, где актеры Театра итальянской комедии исполняли свои комические оперы. «Итальянцы» были популярны у любителей легкой музыки и юмористических намеков, а также у джентльменов, ищущих спутниц на одну ночь, которые ценили удобную возможность искать дам, уже ранжированных по цене – от дорогих балконов до дешевых амфитеатров.