Южноафриканец опустил оружие.
— Надеюсь, вы сумеете отыскать сокровище. Ради самих же себя.
Затем желтоглазый направил пистолет на безмолвствующего англичанина.
— Ваша очередь. Отвечайте коротко и ясно. У вас есть прямой выход на американцев?
Он кивнул.
— Мобильник с собой?
Эшби снова кивнул.
— Давайте его сюда. Говорите номер.
Что же делать дальше? Малоун перебирал в уме всевозможные идеи. Сэм молча стоял рядом.
У Стефани зазвонил телефон. Она взглянула на экран:
— Эшби.
Но Малоун сразу догадался, что к чему:
— Это Лайон.
Она ответила на звонок.
— Насколько я понимаю, операцией руководите вы, — сказал незнакомый мужской голос.
— Если мне не изменяет память… — усмехнулась Нелл.
— Это вы вчера были в Лондоне?
— Я.
— Вам понравился сегодняшний спектакль?
— Гоняться за вами очень весело.
Лайон рассмеялся.
— Пока вы развлекались, я занялся лордом Эшби. Он не заслуживает доверия. Как вы, наверное, и сами убедились.
— Вероятно, то же самое он думает сейчас о вас.
— Не слышу благодарности. Я ведь оказал вам любезность. Позволил прослушать беседу с Эшби в Вестминстерском аббатстве, — насмешливо сказал он. — Заявился на экскурсию о Джеке Потрошителе, откуда вы смогли меня отследить. Подбросил башенки-сувениры. Напал на вашего агента. Что еще вам нужно? Если бы не я, вы бы никогда не догадались об истинной мишени. Я надеялся, что вы сумеете предотвратить теракт.
— А если бы не сумели, то вы бы получили денежки и спокойно занялись работой для следующего клиента, — холодно парировала Стефани.
— Я в вас верил!
— Ждете в награду орден?
— Боже упаси! Просто хотелось, чтобы придурок Эшби сел в лужу.
Террорист славился своей заносчивостью, и Стефани поняла, что нынешний звонок — очередная снисходительная насмешка. Он и без того опережал ее агентов на два шага, но ему хотелось посмеяться в лицо над их нерасторопностью.
— Подкину вам еще наводку. В этот раз тревога не ложная. Видите ли, фанатики согласились взять на себя вину за теракты на одном условии. Я не упоминал о нем лорду Эшби. Сепаратистов крайне огорчает, что французское правительство обращается с ними несправедливо, устанавливая для мигрантов жесткие — расистские, как они выражаются, — ограничения. Они устали от бесполезных протестов. В наказание за их деятельность в Париже закрыли несколько мечетей. За помощь в акции у собора Дома Инвалидов они попросили о… более громком заявлении.
От этих слов у Малоуна засосало под ложечкой.
— Теракт проведет смертник, — пояснил Лайон.
Агенты в страхе переглянулись.
— В одной из церквей. Во время рождественской службы. Фанатикам идея понравилась. Ведь их молельные дома закрывают один за другим почти каждый день.
Господи, в Париже сотни церквей…
— После трех ложных атак в ваше заявление верится с трудом, — усмехнулась Стефани.
— Понимаю. Тем не менее сейчас все по-настоящему, — заверил желтоглазый. — Полиция вам не поможет. Теракт практически неизбежен. Только вы сумеете его предотвратить.
— Бред! — бросила Нелл. — Вы просто хотите выиграть время.
— Разумеется! Но сомневаться в моих словах рискованно. Не слишком ли высока ставка?
В глазах бывшей начальницы Коттон прочитал ту же мысль, что крутилась у него в голове: «Выбора нет».
— Где? — отрывисто спросила она.
Лайон засмеялся.
— Не все так просто! Добавим риск и азарт. Помните, люди в церкви очень на вас рассчитывают! Надеются, что вы успеете. Есть наземный транспорт?
— Есть.
— Я скоро выйду на связь.
Стефани выключила телефон.
Раздраженную гримасу на ее лице почти мгновенно сменила уверенная решительность — сказывались двадцать пять лет работы в спецслужбах.
— Сэм, — обратилась Нелл к Коллинзу, — езжай за Хенриком.
Профессор Мюра сообщил им, что Торвальдсен направляется в аббатство Сен-Дени.
— Присмотри за ним, пока мы не подъедем.
— Как?
— Не знаю. Придумай что-нибудь.
— Есть, мэм! — отчеканил Коллинз.
Его сарказм вызвал у Малоуна улыбку.
— Не волнуйся, ты справишься. Просто не давай ситуации выйти за пределы разумного.
— Можно подумать, с Хенриком это просто!
Коттон дружески сжал плечо Сэма:
— Хенрик тебя любит. Он в беде. Помоги ему.
ГЛАВА 67
Элиза расхаживала по квартире из угла в угол, пытаясь привести мысли в порядок. На ее вопрос: «Преуспеют ли мои враги?» — оракул ответил скорее неблагоприятно. «Пусть ныне узник томится в руках недругов, скоро он вернется под родной кров».