— Я работаю на себя.
Лайон по-прежнему держал Эшби на мушке, однако его внимание целиком поглотила неизвестная собеседница.
— Что тебе нужно?
— Твоя шкура!
Южноафриканец рассмеялся.
— Много вас таких желающих.
— Слыхала! — усмехнулся голос. — Но раздобуду ее я.
Торвальдсен понял задумку Меган: цель — внести сумятицу, сбить Лайона с толку, чтобы он совершил ошибку. Довольно безрассудно с ее стороны. Впрочем, возможно, расчет верен. Террориста отвлекают с трех фронтов. Приходится делать выбор между Эшби, Кэролайн и неизвестным голосом.
Нет, Меган слишком рискует. Пора выручать.
Почти уперев пистолет в Кэролайн, он прошептал:
— Скажите, что согласны вернуться.
Женщина вновь помотала головой.
— Да не придется вам к ним идти! Надо просто подманить сюда Лайона, и я его застрелю.
Она задумалась. Взглянула на пистолет.
— Ладно! — крикнула Кэролайн. — Я приду!
Малоун начал торопливо протискиваться между ближайшими скамьями. В запасе оставалось одна-две минуты. Судя по всему, длинноносый умирать не собирался, а значит, припас для себя время, чтобы выбраться из церкви. Часть драгоценных секунд у него, правда, отняла добрая самаритянка, пытавшаяся отдать рюкзак.
Выскочив в центральный проход, Малоун бросился к алтарю.
Он уже открыл рот, чтобы объявить тревогу, но… не издал ни звука. Бесполезно. Надо как-то удалить не людей, а бомбу. Иначе не спастись.
Он осмотрел толпу, оценил планировку зала. За главным алтарем виднелась лестница, ведущая в крипту, традиционное для старых церквей помещение.
Священник, заметив суматоху, остановил службу.
Малоун схватил рюкзак. Тяжелый! Проверять содержимое не стал — не до того, — сразу метнул его влево, вниз по ступеням, в полумрак за открытой железной дверью.
Только бы там никого не было!
— На пол! — закричал он по-французски. — Это бомба! Всем лечь за скамьи!
Часть людей мгновенно исполнила приказ, другие, подскочив, ошеломленно озирались.
— На пол!..
Грянул взрыв.
ГЛАВА 73
Услышав обещание Кэролайн выйти, Лайон опустил оружие. Эшби выдохнул.
— Садитесь на стул, — велел ему южноафриканец. — И только попробуйте встать!
Путь на улицу был один, возможности для побега пока не подворачивалось, а потому Эшби счел за лучшее подчиниться.
— Эй! — крикнул из темноты женский голос. — Ты думаешь, она и вправду выйдет?
Желтоглазый молча двинулся к алтарю.
Сэм не верил своим глазам: Меган и в самом деле пытается заманить Лайона! А как же отчаянное «не могу», брошенное на прощание под дождем?
Южноафриканец с пистолетом в руке неторопливо шагал вдоль прохода между рядами пустых стульев.
— Если бы мои друзья решили прыгнуть с моста, — сказал Норструм, — я бы не стал с ними прыгать. Я бы побежал вниз, надеясь их поймать.
Сэм молча обдумывал его слова.
— Настоящие друзья бьются вместе до конца.
— А мы настоящие друзья? — спросил Сэм.
— Конечно!
— А ты часто говоришь, что скоро мне придется уйти.
— Да. Возможно, ты уйдешь. Но расстояние для друзей не помеха, сердцем они всегда рядом. И запомни, Сэм: каждый хороший друг когда-то был посторонним.
Два дня назад Меган Моррисон была посторонней. А сегодня она подставляется под пули. Ради него? Ради Торвальдсена?
Да какая разница!
Настоящие друзья бьются вместе до конца.
Стряхнув с себя мокрое пальто, Сэм, как и Кэролайн Додд, схватил деревянный стул — единственное доступное тут оружие — и метнул его в Питера Лайона.
Торвальдсен видел, как через неф в сторону Лайона полетел стул. Кто тут еще? Меган за алтарем в деамбулатории. Перепуганная Кэролайн сидит рядом. Эшби — у западного трансепта.
Лайон в последний миг увернулся от летящего предмета — стул упал у его ног — и, прицелившись, выстрелил в сторону кафедры.
Сэм, пригнувшись, под прикрытием колонн и гробниц побежал в сторону Эшби.
Грохнул новый выстрел. Пуля отскочила от камня в дюйме от плеча.
Скверно. Значит, его заметили.
Следующая пуля, отлетев от надгробия, похоже, попала в цель. Левое плечо горело, как от ядовитого укуса. Черт, больно… Рука почти отнялась. Сэм упал, перекатился, нащупал в рукаве дыру.
На ткани расцветало алое пятно. Боль поднялась куда-то к вискам. Он обследовал рану пальцами. Слава богу, только зацепило! А жжет все равно адски.