– Ты всегда так поступаешь со своими гостями?
– Только если у них длинные рыжие кудри и самая нежная кожа в мире, – поэтично говорит Нури и исчезает в соседней комнате.
– Минутку, – кричу я ему вслед, – где здесь можно помыть руки? Тут есть ванная? – Я чувствую себя растерзанной и хотела бы привести в порядок прическу.
– К сожалению, нет. Но в туалете есть большое зеркало. И умыться там можно!
– И где это?
– Надо выйти во двор. Завернуть направо за угол, пройти вдоль по коридору, последняя дверь. Только не столкнись с привратником, он почти всегда пьяный.
«Безумный вечер, – думаю я, выходя во двор, – абсолютно сумасшедший. Что я здесь потеряла? Дом не выдерживает никакой критики, квартира тоже, Нури мне совершенно чужой, лучше всего уйти домой».
Но все это время я чувствую, как бьется мое сердце, и я, как загипнотизированная, улыбаюсь. Я точно знаю, что весь антураж не имеет никакого значения. Он всего лишь декорация в захватывающем спектакле «Мужчина – женщина». Я не пойду домой, потому что пьеса уже началась, и первый диалог произнесен. Согласна, эта инсценировка – самая убогая в моей жизни, но роль увлекательная. И играю молодую возлюбленную – в этой роли я чувствую себя уверенно.
Вечер на самом деле получается безумный.
Один сюрприз сменяет другой. Первый – туалет. Скажу сразу: я нашла бы его и без объяснений Нури. Запах, который ударяет мне в нос в темном коридоре со скользким каменным полом, настолько резкий, что невозможно ошибиться даже в противогазе.
Но еще больше, чем зловоние, меня ужасает то, что я обнаруживаю за указанной дверью: голое серое помещение со всеми прелестями тюремной камеры. Пол сделан из серого бетона, на стене примостилась малюсенькая кривая раковина, над ней зеркало – и старая смывалка потерянно свешивается с потолка.
Это позволяет сделать вывод, что здесь когда-то стоял унитаз. Но сейчас его нигде не видно. Только круглая вонючая дыра в полу, достаточно большая, чтобы туда провалиться.
Мое сердце падает. Я таращусь на дыру и затыкаю нос. Этого не может быть! Квартира без душа – уже катастрофа. Но квартира без уборной? Разве такое возможно? В городе мирового значения? Или все это шутка? «Прэктикал джоук», которые обожают у нас в Канаде?
Да, наверное, так оно и есть! Кто-то захотел опозорить Нури. Знает, что тот устраивает сегодня прощальный вечер, и снял ему унитаз. Дом полон гостей, но нет туалета – страшная картина.
Со всей скоростью, на которую я только способна в своих выходных туфлях, бегу назад в квартиру и, запыхавшись, врываюсь в дверь.
– Что случилось? – Нури как раз заправляет рубашку в новые брюки. – Тебя поймал привратник?
– У вас украли клозет!
– Что? – Он ошалело смотрит на меня, но все же идет за мной по скользкому коридору. Заглядывает в дверь и изумленно произносит: – Да вот же он!
– Где? – Я взволнованно протискиваюсь рядом в дверь.
Нури показывает на дыру.
– Да вот же, дорогая, где же еще?
Я все правильно понимаю? Унитаз не украден, а только провалился в дыру? Разве это возможно? Наверное, пол в этих старых домах очень непрочен. Но почему Нури так спокоен? Я наклоняюсь вперед, чтобы посмотреть, что там случилось, но в темноте не могу ничего разобрать. Дело куда более драматично, чем мы предполагаем. Меня охватывает паника.
– Что будем делать? Мы как-то должны вытащить его назад, пока не наступила катастрофа.
– Что мы должны вытащить? – с любопытством спрашивает Нури и тоже склоняется над дырой.
– Эту штуковину! На которую садятся!
– Садятся? – Нури отступает назад. – Ты хочешь поднять наверх эту вонючую штуку и сесть на нее? Ты заболела, Хофлила?
У меня перехватывает дыхание от возмущения. Какое передергивание!
– Не эту штуку! Унитаз! Сиденье!
– Сиденье! – Нури озадаченно качает головой. – Здесь не рассиживаются. Здесь все делают молниеносно и исчезают. Вуаля! – Он показывает на бетонный пол. – Это клозет!
– Это клозет? – вторю я, и до меня наконец доходит.
– Вот именно! – Нури ухмыляется.
– Дырка – клозет?
– Угадала, мой цветок! – Он вытаскивает меня в коридор и целует в ухо. Тесно обнявшись, мы возвращаемся назад. Лучше всего превратить все дело в шутку. К тому же я не буду пользоваться этим туалетом, меня туда на аркане не затащишь.
Во дворе пахнет весной. А в квартире пахнет едой. Возле двери – маленькая ниша для приготовления пищи, где поместились деревянный стол, газовый баллон, трехконфорочная плита и три кастрюли, в которых многообещающе что-то бурлит и булькает. Нури подходит к плите, темпераментно мешает и потом без церемоний довольно смачно пробует. Он чмокает четыре раза подряд, потом тщательно облизывает ложку вместе с ручкой своим острым розовым языком. Продолжает мешать дальше, той же самой ложкой! И с этим мужчиной я собиралась спать?