— Согласен с вами. Но не хочется ли вам осмотреть лавку, пока наша лошадь отдыхает?
Поножовщик и Мэрф вошли в лавку, затем в хлев, где стояли три великолепных быка и штук двадцать овец; затем осмотрели конюшню, каретный сарай, бойню, чердаки и подсобные помещения этого дома, порядок и чистота которого свидетельствовали о рачительном и богатом хозяине.
Когда они всюду побывали, за исключением второго этажа, Мэрф обратился с такими словами к Поножовщику:
— Признайтесь, что мой друг счастливчик. Этот дом и участок принадлежат ему, не считая тысячи экю оборотных средств, вложенных в торговлю. В довершение всего ему тридцать восемь лет от роду, силища, как у быка, железное здоровье и любовь к своей профессии. Приветливый и честный малый, которого вы видели внизу, со знанием дела заменяет хозяина, когда тот закупает скот на ярмарке. Повторяю разве мой друг не счастливчик?
— Конечно, господин Мэрф. Но что поделаешь? Есть люди счастливые и несчастные; стоит мне подумать, что я буду зарабатывать четыре франка в день, когда иные не зарабатывают и половины, и подчас и того меньше...
— Хотите подняться и осмотреть второй этаж?
— Охотно, господин Мэрф.
— Там вы познакомитесь с хозяином, который хочет вас нанять.
— С хозяином?
— Да.
— Почему вы не сказали мне этого раньше?
— Я все объясню вам в свое время.
— Погодите, — сказал Поножовщик с печальным и смущенным видом, задерживая Мэрфа, — послушайте, я должен, сказать вам одну вещь... Быть может, господин Родольф не говорил вам об этом... Но я ничего не должен скрывать от своего будущего хозяина... Пусть уж лучше узнает обо всем; теперь, а не потом.
— В чем дело, что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать...
— Что именно?
— Что я бывший преступник... что я был на каторге... — проговорил Поножовщик глухим голосом.
— Да? — молвил Мэрф.
— Но я никогда никому не делал зла! — воскликнул Поножовщик. — И я скорее подохну с голоду, чем стану воровать, — прибавил он, опустив голову, — я убил... в приступе гнева... И это еще не все, — заметил он после паузы, — хозяева нипочем не наймут бывшего каторжника; они правы; не за такие заслуги дают свидетельство о добродетели. Это и помешало мне найти приличную работу, меня нанимали только каком-нибудь порту для выгрузки плотового леса, ведь я говорил, когда нанимался на работу: «Дело обстоит так-то и так-то... Нужен я вам? Не нужен?» Пусть лучше сразу откажут, а не после, когда сами узнают... Я сказал все это для того, чтобы упредить вас: я выложу всю правду хозяину. Вы знаете его: если он не возьмет меня после этого, избавьте меня от знакомства с ним, лучше я тут же уберусь восвояси.
— Идемте же, — сказал Мэрф.
Поножовщик последовал за Мэрфом; они поднялись по лестнице; одна из дверей отворилась, и они оказались лицом к лицу с Родольфом.
— Дорогой Мэрф..... оставь нас одних, — молвил Родольф.
Глава II.
ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ
Да здравствует хартия! Я чертовски рад видеть вас, господин Родольф, иначе говоря, монсеньор! — воскликнул Поножовщик. Встреча с Родольфом искренне обрадовала его, ибо услуги, которые щедрый человек оказывает людям, в той же мере привязывают его к ним, как и услуги, которые он от них принимает.
— Здравствуйте, друг, я тоже счастлив вас видеть.
— Ну и шутник господин Мэрф! Он сказал мне., что вы в отъезде. Вот что, монсеньор...
— Зовите меня «господином Родольфом», мне это больше по душе.
— Так вот, господин Родольф, простите, что я не зашел вас проведать после той ночи с Грамотеем... Я понимаю теперь, что был невежлив; но вы не в обиде на меня, правда?
— Прощаю вам этот промах, — проговорил Родольф, улыбаясь.
И, помолчав, спросил: