— Граф не желает ничего приказать более?
— Нет, ничего. Ступайте!
Лакей поклонился и исчез в темноте.
Жак еще раз прочел письмо и покрыл его поцелуями.
Затем он, воспрянувший духом, воодушевленный и решительный, направился к Парижу. Он не мог видеть, как лакей, сделав несколько шагов по направлению к заставе, неожиданно свернул в сторону, выждал немного, затем пересек шоссе, вернулся назад и снова направился к воротам Мальо.
— О, на этот раз ты не уйдешь от меня, болван! — проворчал он сквозь зубы, быстро шагая по направлению к дому, из которого только что бежал Жак.
После того, как за ним закрылась дверь, герцогиня де Торрес бессильно опустилась на колени, подавленная, уничтоженная ужасным проклятием того, кого считала навеки связанным с ней. Долго оставалась она в этом положении. Глаза ее были устремлены в одну точку. Крупные слезы текли по ее щекам. Да, она плакала! Эта женщина, игравшая сердцами других, теперь сама изнемогала под бременем страсти. Скольких прогнала она от себя! Теперь ее саму бросили со словами презрения и проклятия!
Страшное возмездие рока! И что всего ужаснее, она любила Жака той безумной, лихорадочной страстью, которая иногда клокочет в сердцах куртизанок, подобно огню под пеплом уснувшего, но не погасшего вулкана.
Это порочное, развратное существо всецело было поглощено любовью, которая заглушила в ней на время все дурные инстинкты.
Если бы он только захотел, она была бы его рабой, покорной и преданной, как собака, она валялась бы у него в ногах, униженно вымаливая его ласки, она с радостью готова была бы принять от него даже побои.
Она обливалась слезами, истинными, горючими слезами. Впервые чувствовала она себя оскорбленной.
— Проклятая! Проклятая! — шепотом твердила Изабелла.
Вдруг чья-то рука опустилась ей на плечо.
Изабелла дико вскрикнула и вскочила на ноги.
Перед ней стоял мужчина, лакей в черной одежде, с кокардой на шляпе.
Она испугалась. Этот человек был ей незнаком. Она хотела позвать на помощь, но слова замерли у нее на губах.
Быстрым движением незнакомец сорвал парик и бакенбарды.
— Манкаль! — вскрикнула герцогиня.
— Он самый.
— Что тебе нужно? Зачем ты явился сюда, как привидение, вышедшее из гроба?
Она в ужасе отступила, протянув вперед руки, как бы желая отогнать от себя страшный призрак.
Бискар — это был он — с громким смехом опустился на стул.
— Так ты считала меня мертвым! — сказал он. — Вот как герцогиня Торрес принимает своего давнего друга и советника. Нет, нет, моя красавица, я не призрак. Я человек, и пришел завершить начатое дело!
— Дело ненависти и злобы! О, будь ты проклят, который бросил меня на дорогу, где я нашла только горе и отчаяние!
— Ба! О чем это ты так сокрушаешься?
— Не ты ли поставил мне на пути этого человека, этого Жака.
— Виноват! Я перебью тебя! Вспомни, как все это было! Я тебе сказал: «Внуши ему любовь к себе!» Я не говорил: «Полюби его!»
Герцогиня печально склонила голову.
— Я не верю своим глазам, — продолжал своим металлическим голосом Бискар, — та ли это Изабелла, сердце которой не было доступно никакому человеческому чувству? Та ли это женщина, прозванная Тенией, которая теперь плачет и приходит в отчаяние от того, что один из любовников бросил ее?
— Как! Разве ты знаешь?
— Все! Я знаю, что честному Сильвереалю пришла невероятная мысль явиться оспаривать тебя у твоего избранника. Мне известно также, что он открыл Жаку твое прошлое, и что открытие это сильно разочаровало благородного графа де Шерлю!
— Замолчи! Замолчи! — перебила его герцогиня.
Потом она вдруг выпрямилась и схватила Бискара за руку.
— Зачем ты пришел? — спросила она. — Я знаю тебя слишком хорошо, чтобы сомневаться в том, что ты преследуешь какой-нибудь адский план. Да, я помню, ты объявил мне тогда, что Жак — предмет твоей ненависти, что ты поклялся привести в исполнение уже давно созревший план жестокой мести и что для этого ты не пожалеешь никаких средств! Итак Выслушай меня! Если ты пришел говорить мне о Жаке, если ты надеешься встретить во мне сообщницу, готовую содействовать твоим планам, в таком случае лучше убирайся. Я люблю Жака! Слышишь? Я люблю его! Он оскорбил меня! Он разбил мое сердце! Я умираю из-за него. И эту смерть я призываю всеми силами своей души! По крайней мере, я была любима! Я любила! Я чувствовала, как сердце мое согревалось любовью этого юноши. Я была недостойна его, я это знаю, я каюсь в этом, но в тот иной, светлый мир я унесу с собой светлую память о том, кто заставил биться мое сердце! Ступай прочь! Я не хочу тебя слушать!
— Браво! — воскликнул Бискар, хлопая в ладоши. — Восхитительный монолог второй Манон Леско! Театр, да и только!
При этих словах он быстро вскочил со стула.
— А вот действительность! — резко проговорил он, своим острым, пронзительным взглядом впиваясь в глаза Изабеллы. Да, вот теперь послушай меня, — продолжал он. — Так ты полагаешь, что этот человек любил тебя? Ты думаешь, что без того рокового обстоятельства, которое открыло ему пикантную тайну твоего прошлого, ты думаешь, что в ином случае Жак остался бы верен тебе и никакая человеческая сила не смогла бы вырвать его из твоих объятий?
— О! Как любил он меня! — прошептала куртизанка.
— Вздор! Жак не любил тебя!
— Ты лжещь! Он не любил меня? Как ты посмел сказать мне это! Я как сейчас вижу его у своих ног вижу его прекрасные глубокие глаза, с нежной мольбой устремленные на меня, его светлый высокий лоб! Он не любил меня! Да разве ты понимаешь, что такое любовь?
— Жак не любил тебя! Он любит другую!
Изабелла задрожала всем телом. Неподвижно, как статуя, стояла она все на том же месте. Диким, бессмысленным взглядом смотрела она на Бискара, запустив тонкие белые пальцы в свои роскошные волосы. Нет, и вправду она не слышала его последних слов!
— Он любит другую.— повторил Бискар.
На этот раз словно электрическая искра пробежала по всему телу куртизанки. Судорожный стон вырвался из ее груди.
— Ты лжешь! — закричала она.
— Хочешь, я скажу имя той, которую он любит?
— Нет! Нет! Замолчи! Я не хочу тебя слушать! Дура я была, что разрешила тебе говорить.
— Жак любит ту девушку, которую он недавно спас в романтической ситуации. Ту самую, что ты встретила в карете, увозившей ее отсюда. Ее зовут Полиной де Соссэ!
Изабелла в бешенстве сжала руки. Острые ногти судорожно впились в тело.
— К чему так безжалостно мучить меня! — стонала она. — Ты хорошо знаешь, что это неправда! Он не расставался со мной. Я берегла его как зеницу ока! Говорю тебе, что это неправда!
— А если у меня есть доказательство?
— Доказательство! Нет! Это невозможно!
— Так знай, что Жак бросил тебя не потому, что ты была куртизанкой, не потому, что он стыдился связи с тобой! Он бежал отсюда только потому, что его звала другая женщина. И,торопясь к этой, другой, твой возлюбленный Жак оттолкнул тебя.
Страшно было смотреть на Изабеллу. И как бы ни было позорно прошлое этой женщины, сейчас даже в самых черствых сердцах она пробудила бы сострадание. Бедняжка рыдала и рвала на себе волосы.
Бискар наклонился к ней так близко, что она чувствовала его жаркое дыхание.
— Человек этот, которому ты отдала всю свою душу, для которого ты готова была бы жертвовать всем, человек этот сегодня ночью будет иметь свидание с другой женщиной!
При этих словах куртизанка заметалась.
— Если бы это было правдой! О, я убила бы его! вскричала она вне себя от злобы.
— Это правда. Но я не хочу, чтобы ты его убивала!
— С другой женщиной, — твердила Изабелла, не слушая своего собеседника.
— Сегодня ночью, через несколько часов, твой Жак, слышишь ли, твой Жак будет ждать прелестную Полину де Соссэ! Она придет к нему на свидание! Они обменяются поцелуями и клятвами в вечной любви!
— Нет! Я не верю тебе!
— А если ты своими глазами убедишься в этом?