Я на несколько минут задерживаюсь в небольшой отделанной деревом гостиной, где сидят двое гидов и еще пара человек. Все они мои соотечественники, работающие на московское туристическое агентство, в котором я брал этот тур в Париж. Пятая в их компании — тоненькая голубоглазая брюнетка, совсем юная, лет девятнадцати. Это дочь хозяйки гостиницы, Надин. Они угощают меня бокалом вина, и, выкурив по сигарете, мы расходимся.
Номер обставлен белой мебелью со слегка вытертой позолотой. Зато стены обтянуты свежим штофом, и небольшая хрустальная люстра отбрасывает на стены праздничные искрящиеся «зайчики». Как в большинстве столиц Европы, в центральных кварталах Парижа дома стоят столетиями или, по крайней мере, многими десятилетиями, иногда сохранив свои первоначальные деревянные перекрытия, окна и двери. Поэтому каждый шаг по комнате здесь сопровождается едва слышным поскрипыванием полов. От этого легкого скрипа веет ароматом веков, хотя человека с недостаточно устойчивой нервной системой он может довести до исступления.
Поставив вещи у кровати, расстегиваю сумку и достаю из нее черную пластмассовую коробочку размером с небольшой портсигар. Нажимаю кнопку, и прибор реагирует бодрым зеленым огоньком индикатора. Это так называемая «рамка», и предназначена она для обнаружения подслушивающих устройств. Несмотря на все мои передвижения по номеру, зеленый свет не сменяется красным, а это значит, что номер чист. Теоретически чист, так как на цифровые устройства «рамка» не реагирует. Остается успокоить себя мыслью, что против меня самую новую технику никто использовать не станет.
Утром поднимаюсь еще до звонка будильника от шума просыпающейся гостиницы. Раздергиваю плотные шторы, и в комнату врывается узкий солнечный луч, проскользнувший между высоких крыш соседних домов.
В доме напротив деревянные серые ставни плотно закрыты. Зато в окне наискосок видна пожилая седая женщина. Сидя у окна в маленькой кухне, она пьет кофе с молоком из небольшой синей чашки. Время от времени женщина макает в кофе рогалик. Можно только подивиться странной традиции французов — я никогда не понимал вкуса мокрого хлеба.
Внизу под окнами лавка зеленщика с выставленными на улицу ящиками с веселыми разноцветными фруктами. У фонарного столба на умытом ночным дождем асфальте блестят хромированной сталью два велосипеда, прикованные тонким металлическим тросом к фонарному столбу.
За дверью моего номера раздается непрерывный! скрип ступеней: у соседей начинается хлопотливый «день туриста». Сейчас они поедут в Лувр и Версаль, посетят Монмартр и внимательно оглядят собор Сакре-Кер, побродят по Музею современного искусства Орсэ и Центру Помпиду. И обязательно, просто непременно, их повезут в хитрый парфюмерный магазин, где продаются произведенные по заказу модельных домов духи и одеколоны. У них еще нет ни ярких названий, ни изящных флаконов, ни ослепительных коробок, придуманных изобретательными дизайнерами. И оттого они много дешевле, чем станут после, когда обретут имя. Короче говоря, тот же запах, но по другой цене. Все довольны, и особенно — гиды, которые Получат комиссию за каждого приведенного сюда туриста.
Ресторанчик гостиницы, который скорее похож на большую столовую комнату, находится в полуподвале. Большинство постояльцев уже позавтракали и уехали на раннюю экскурсию. Поэтому длинный стол пуст.
Две полных негритянки неторопливо убирают грязную посуду, не особенно обращая на меня внимание. Мои покашливания и поерзывания не оказывают на них никакого воздействия. Я начинаю медленно закипать. В старину на Руси ярмарочные зазывалы делили публику на «почтенную, полупочтенную и ту, которая так себе». В этой гостинице меня явно относят к третьей категории.
Уже открываю рот, чтобы выразить свое недовольство, когда в подвал заглядывает Надин. Бросив в мою сторону равнодушный короткий взгляд, она на одной ровной ноте быстро произносит длинную фразу в пространство и исчезает.
Негритянка бросает в мою сторону испуганный взгляд и, забыв на соседнем столе скомканную скатерть, вперевалку спешит на кухню. Через пять минут я быстро управляюсь с тем, что в России называют европейским завтраком. Стандартный набор — кофе, апельсиновый сок, круассан, масло, джем. И легкое чувство голода по завершении трапезы.