В области ручки и замка зияла дыра. По словам комиссара, домашние их выбили, чтобы попасть в кабинет, где находился писатель, не подававший признаков жизни… И не зря беспокоились, так как писатель был убит.
Эксперты сняли отпечатки, сделали снимки, собрали пылинки-волоски-сопли-слюни еще вчера. Так что сегодня можно смело брать предметы в руки, разглядывать, переставлять.
Ив пояснил, указывая костлявым пальцем (он вообще был необыкновенно худ) по мере повествования, что месье де Ларю обнаружили вот здесь, на рабочем месте, за компьютером… В груди торчал нож, вот фотография. Писатель был уже мертв. Обитатели дома находились до этого момента снаружи: все друг друга видели, у всех алиби. А дверь была заперта на ключ, он так и торчал с обратной стороны выломанного замка.
— Ключ? Он закрывает только изнутри?
— Нет, снаружи тоже. Но дубликата ни у кого нет. Писатель вполне осознавал коммерческую ценность своих опусов и никому не позволял входить в его кабинет. Даже стены велел отделать звуконепроницаемым материалом, так как начитывал свои шедевры в голос.
— Пользовался программой распознавания речи?
— Типа того. Секретарю, Фредерик его зовут, хозяин отсылал файлы для приведения их в читабельный вид через домашнюю компьютерную сеть. Только жена его, Марион, несколько раз за время их совместной жизни удостоилась чести побывать в кабинете.
— А время совместной жизни?..
— Около года.
— У нее точно не было дубликата ключа?
— Даже если допустить, что наличествовал, то, во-первых, им не открыть снаружи, если другой вставлен в замок изнутри, а во-вторых, у нее полное алиби: с момента, как она вернулась в дом, к обеду, она все время находилась на глазах у остальных.
— Но должен же кто-то убирать тут?
— Мелани, горничная. Исключительно в присутствии хозяина и далеко не каждый день. Ему проще было терпеть пыль, чем присутствие посторонних в кабинете.
— Окна? — Реми подошел к тяжелому вишневому занавесу из бархата, отвел.
— Целы. И заперты были. Изнутри, на щеколды. Ксюша тихо воскликнула. Реми посмотрел на нее вопросительно.
— Потрясающе!.. — проговорила она чуть громче, немного смутившись. — Не в смысле, конечно, что писателя убили, а…
Понятно. Женушка радуется головоломной загадке.
— Отпечатки на ноже? — повернулся Реми к комиссару.
— Не поверишь, камарад! Его собственные!
— Как бы самоубийство?
— КАК БЫ. Ты же знаешь, что воткнуть себе нож в сердце — это не метод. К нему прибегают крайне редко, и чаще всего неудачно.
— Знаю, — кивнул Реми. — А как насчет потайного хода?
— Подумали, естественно. Вчера все мои парни упрели, простукивая полы и стены… Ничего не нашли.
— Ив, но если мы отметаем самоубийство, — а мы с тобой его отметаем, так? — то убийца должен был сюда как-то проникнуть!
— Или это все-таки самоубийство…
— Причины были?
— По свидетельству всех — нет. Молодая красавица-жена, успех, деньги, новый роман на подходе, издатель сгорает от нетерпения… Нет причин! Хотя, если не найдем убийцу, придется считать, что это суицид.
— Насчет «красавицы-жены» хорошо порыли? Не изменяла? Она намного моложе мужа, как я понял… Вдруг его разобрала тоска от ее неверности?
— Всех допросили. Никаких оснований подозревать ее в неверности нет.
— Какая у них разница в возрасте, если точно?
— Двадцать три года. Но ее муж очень богат… был. Иным женщинам секс заменяют денежки. Возможность купить на них тряпки и брюлики.
— Случается, — кивнул Реми.
— И не так уж редко, — заметила Ксюша.
— А мотивы для убийства?
— У всех поголовно. Начиная от прислуги и заканчивая женой: всем перепадает от его смерти по завещанию!
— Оно уже нашлось?
— Сегодня утром получили копию. Больше всех достается жене, затем секретарю: он приходится племянником покойному. Челяди по одному проценту с капитала, но капитал там зашкаливает за тридцать миллионов евро!
— Это у нас столько можно книгами заработать? — изумился Реми.
— Книгами он заработал примерно треть, вложил деньги в две компании, приносящие отличную прибыль.
— Слугам, выходит, по триста тысяч евро! Немалые деньги.
— То-то и оно. Для какого-нибудь садовника или горничной это огромное состояние! Так что мотивов тут — завались!
— Дети есть?
— Нет. Ни в этом браке, ни в предыдущем.
— Стало быть, оспаривать завещание некому[3]… А что в компьютере, смотрели?
— Выдержали вчера небольшую драчку с издательством, которое норовило изъять текст романа… Права, мол, ему принадлежат, и никто не должен прочитать шедевр раньше, чем его опубликуют. Собираются руки нагреть на смерти Ларю, понятное дело! Адвокатов своих сюда нагнали с утра — те чуть грудью не ложились на компьютер! Короче, его только что забрали наши спецы, будут изучать.
3
По французским законам, дети являются наследниками в обязательном порядке: вне зависимости от воли завещателя.